В рубрике «Поставь мне джаз» мы публикуем плейлисты, собранные по просьбе «Джазиста» людьми разных профессий и вкусов. Тему гость определяет сам, единственное условие — никаких условий, полная творческая свобода.
Александр Водинский,
социальный предприниматель,
руководитель Moonberry Jam,
организатор
благотворительного фестиваля
«Особое детство. Jazz»,
арт-директор
Интегративного джазового центра
Знакомство с джазом
Я учился в биологическом лицейском классе в Москве, там были традиции гитарных посиделок. На гитаре я выучился играть как раз ради таких междусобоек вроде выступлений на семейных праздниках или песен у костра. В десятом классе я познакомился с Юрой Ломсадзе, скрипачом и гитаристом. Он пригласил меня музицировать вместе. Я помню, как впервые пришел к нему в гости и увидел домашнюю студию — в его семье занимались музыкой. Благодаря этой дружбе в моей жизни произошли важные музыкальные открытия: я учился раскладывать партии на несколько инструментов, слушать и вычленять звучание отдельных инструментов, понимать гармонию и мелодию, «снимать», изображать услышанное на гитаре.
Хотя я был музыкальным ребенком, ходил в музыкальную школу, пел и любил слушать музыку (например, в десять лет я с удовольствием крутил на повторе Луиса Армстронга и его «Let My People Go»). Настоящая встреча с джазом произошла именно у Юры. Его мама предложила нам разучить «Lullaby of Birdland» Джорджа Ширинга. Я играл аккорды. Мои подростковые чувства протестовали против сложной гармонии — казалось, что она излишне перегружена. Но через самопреодоление я открыл ее красоту. Это было удивительное время, которое заложило фундамент моей любви к джазу. В память о тех событиях я начинаю свой плейлист с «Lullaby of Birdland» в исполнении Эллы Фицжеральд.
Джазовый стандарт
Мне всегда нравилось слушать музыку, и я научился делать это по-своему: многократно прослушивая композиции, которые меня заинтересовали, и исследуя, как другие музыканты исполняют эти же произведения. Так я познакомился с понятием джазового стандарта — одним из важнейших феноменов джаза. Этот подход к прослушиванию не только позволяет понять технические аспекты музыки, но и глубже вникнуть в ее философию. Для меня джаз — это стремление человека услышать, полюбить музыку и затем воплотить ее в собственном исполнении. В этом и заключается суть музыкальности человека. Слушая одно и то же произведение в разных исполнениях, ты сталкиваешься с его первоисточником и начинаешь различать интерпретации каждого музыканта. Иногда этот процесс приводит к удивительным открытиям. Например, «Besame Mucho» в исполнении Мишеля Петруччиани я до сих пор считаю его версию самой грустной и искренней. И это тоже интересно: разбираться, какие конкретно технические особенности исполнения в том или ином стандарте порождают те чувства, которые мы от этого исполнения испытываем.
Старые записи
Изначально у меня было предубеждение против старых записей с плохим качеством звука. Юра научил меня слышать музыку, превозмогая это отторжение. Оказалось, что этот навык — умение слушать музыку на предельной концентрации, избирательно — необходим и при прослушивании музыки, записанной без дефектов. Он помогает соприкоснуться с тем, что я называю первообразом музыки. Не раз бывало, что при прослушивании разных интерпретаций (ненавижу слово «каверы») джазовых стандартов я чувствовал, что в них не хватает самого главного. Это могло быть упрощение гармонии, изменение басовой линии или ритма, нечто, что делало музыку плоской. Учась слушать старые шипящие записи, я открыл для себя Джанго Рейнхардта. Как страстные гитаристы-самоучки мы с Юрой не могли обойти его творчество стороной. Сначала я не понимал его величия, долго плевался, не мог понять, что в нем такого. А потом понял. Первой композицией Джанго, которую я полюбил всем сердцем, услышав ее красоту вопреки огрехам, была «Si tu savais».
«Porgy and Bess»
Гершвиновскую «Summertime» мы с Юрой знали и играли уже давно, но с оперой «Porgy and Bess» я познакомился совершенно иначе. Юра часто находил никому не известных, но выдающихся музыкантов. Однажды он прислал мне «Porgy and Bess Medley» в исполнении малоизвестного гитариста Билли Бина. Это была десятиминутная композиция-попурри джазового трио, которую я воспринял как единое произведение. Кстати, навык воспринимать композиции или даже целые альбомы как единое музыкальное полотно, на мой взгляд, очень важен для джаза. Таковым для меня стал альбом Билли Бина «The Trio», где, кажется, и была одна из версий этого попурри по мотивам «Porgy and Bess». Правда, сейчас найти его именно в той версии, что я слышал, трудновато — в интернете альбом чаще появляется без этой композиции.
Фортепиано
Фортепиано всегда казалось мне идеальным инструментом для джаза — оно позволяет выразить первообраз музыки очень по-своему. Хотя я сам никогда не играл на фортепиано, до сих пор мечтаю овладеть им. Когда я услышал Оскара Питерсона, мне показалось, что он воплощает именно то, как я представлял себе процесс джазовой игры на клавишах. Я мог часами слушать его записи в разных составах, но особенным для меня стал его альбом с исполнением «Porgy and Bess».
В знак моей любви к этому пианисту и альбому, я добавил в плейлист его потрясающее, незаурядное исполнение упомянутой уже композиции «Summertime», чуть ли не самого избитого джазового стандарта. Мне очень нравится энергия этого исполнения, его не медленный, а средний свинговый темп. Мне не кажется, что это искажение изначальной задумки Гершвина. Напротив, эта интерпретация раскрывает его идею по-новому. Когда я представляю себе героев этой оперы, Клару, поющую колыбельную в городке, где жизнь так тяжела, я слышу именно такую музыку: нервную, задорную, даже «весельчавую», но за этим весельем скрывается боль, страдание и горькая правда жизни. Мы с моей группой Moonberry Jam почти всегда исполняем «Summertime» именно в среднем темпе, вдохновившись версией Оскара Питерсона.
Оркестровые аранжировки
Я всегда был большим поклонником Фрэнка Синатры и Эллы Фицджеральд — для меня это эталоны мужского и женского джазового вокала. В плейлист я включил «The Days of Wine and Roses» в исполнении Синатры. Слушая великих вокалистов, я долго не уделял особого внимания оркестровым аранжировкам. Но со временем я обнаружил, насколько увлекательно пытаться воспроизвести общее звучание оркестра на гитаре — как впечатление. Позже я узнал, что так же поступали пионеры мануш-гитары: они стремились передать на своих инструментах богатство и многослойность оркестрового аккомпанемента.
Мануш
В 2019 году мы с женой и старшим сыном впервые попали на фестиваль имени Джанго Рейнхардта во французской деревне Самуа-сюр-Сен. Сто раз я видел на YouTube видео, снятые на телефон, где какие-то смуглые люди бегло семенят по струнам странных гитар, играя известные джазовые композиции без слов. И вот я оказался там. В конце фестиваля я решился подойти к одному дому на колесах, где играли молодые ребята — Уго Гезбар, Жустин Гейслер, Давид Ритер и Элиас Принс с мамой и папой. Я тогда не знал про них ничего. Они были очень доброжелательны и гостеприимны и разрешили мне к ним присоединиться. На тот момент я не умел держать медиатор. Я щипал или тренькал ногтем — такое себе.
Изначально этот фестиваль был инициативой общины синти (европейские цыгане), для которых джаз-мануш стал национальной музыкой, а его основатель — национальным героем. Сейчас это модное международное событие. До сих пор существуют семейные кланы мануш-исполнителей, во многих общинах с детства обучают джазу-мануш, это основное семейное ремесло. Виртуозные юные исполнители традиционно выступают на фестивале в рубрике Django Legacy. Как раз с ними я и познакомился у той кибитки. В плейлист я включил видео, которое здорово передает атмосферу фестиваля. Один из солистов на нем — Уго Гезбар.
Когда я летел обратно с фестиваля, то осознал, что прошедшие пять дней радикально всколыхнули мою жизнь. Я слушал по кругу композицию Бирели Лагрена «Made in France» несколько часов, пока летел самолет. Я думал о том, как так получилось, что у меня есть непреодолимая потребность выразить себя через джаз, а я совершенно парализован и не могу.
Moonberry Jam и медиатор
Интегративный джаз-бэнд Moonberry Jam создан по моей инициативе в 2015 году в Центре лечебной педагогики «Особое детство». На тот момент я уже четыре года работал в этом центре детским психологом. Я определял репертуар бэнда, играл на гитаре и продюсировал концерты. Первой композицией в нашем репертуаре была «Beyond the Sea» Шарля Трене.
Вернувшись с фестиваля во Франции, я связался с гитаристом Георгием Яшагашвили и взял у него пробный урок. В 2019 году я играл на гитаре уже девятнадцать лет. Георгий согласился заниматься со мной по мере моей готовности, которая началась с принятия реальности — что мне есть чему учиться и имеются определенные ограничения. Спустя полгода я освоил свинговый ритм правой рукой с медиатором. Мое развитие потянуло развитие нашего бэнда в целом. В знак почтения и благодарности я включаю в свой плейлист композицию Георгия Яшагашвили, посвященную его жене, — «Pour ma femme».
Дорога
С 2020 года в моей жизни и в истории Moonberry Jam произошло множество событий. Мы провели два благотворительных джазовых фестиваля «Особое детство. Jazz» в нашем центре в Коньково в поддержку людей с ментальной инвалидностью. Среди участников были такие музыканты, как Алексей Кузнецов, Дмитрий Купцов, Moscow Ragtime Band, Большой джазовый оркестр под управлением Петра Востокова, Пётр Ившин, трио Николая Куликова и многие другие.
За это время мы сыграли более тридцати концертов в московских джазовых клубах, таких как Клуб Алексея Козлова, «Эссе» и Джаз-клуб Игоря Бутмана. Наши выступления проходили с участием Дарьи Антоновой, Дмитрия Носкова, Яны Успенской, Анны Клесун, Анастасии Родной, Светланы Жаворонковой, Петра Востокова, Валерии Мироновой, Лейлы Челях, Марины Виноградовой и других солистов. Мы записали несколько студийных треков и сняли видеоклипы.
Наш интегративный джаз-бэнд стал частью джазового сообщества и уникальной моделью, объединяющей людей с ментальной инвалидностью и профессиональных музыкантов. Мы не только интегрировали людей с особенностями в деятельность джазового ансамбля, но и связали джазовое сообщество с социально-благотворительным.
Развитие проекта подталкивало нас к созданию интегративного пространства, основанного на принципах социального предпринимательства, джазовой культуры и интегративного подхода. Летом 2024 года ансамбль Moonberry Jam отделился от Центра лечебной педагогики «Особое детство». 29 сентября мы открываем Интегративный джазовый центр, где Moonberry Jam станет постоянным хаус-бэндом. В центре будут лекторий, камерные концерты, мастер-классы, магазин с музыкой, брендированными сувенирами и продукцией интегративных мастерских.
Завершаю свой плейлист композицией «Road Song» Пэта Мартино. Я услышал ее еще в школьные годы, в старших классах. Она, мне кажется, хорошо подходит для переезда и начала путешествия. Это как «присесть на дорожку».
Приходите к нам в Интегративный джазовый центр, он открывается 29 сентября. Открытие сезона Moonberry Jam состоится 27 октября в Клубе Алексея Козлова с программой «Porgy and Bess» вместе с Валерией Мироновой.
