Раковина моллюска, носовая флейта и пивные бутылки — Юлия Накарякова рассказывает, как музыканты привносили в джазовую музыку самые необычные инструменты.
Для кого-то джаз — уже достаточно странная музыка. И она может показаться еще страннее, если копнуть чуть глубже. На протяжении всей истории жанра музыканты снова и снова пробовали заговорить на джазовом языке с помощью инструментов, которые, казалось бы, не предназначались для этого.
Саксофон и контрабас нашли в джазе свое истинное призвание, но другим повезло меньше: у арфы, волынки или стилпэна никогда не было шансов стать джазовыми мейнстрим-инструментами. Тем не менее это не помешало Дороти Эшби заставить арфу свинговать, а Руфусу Харли — сделать волынку солирующим инструментом джаз-бэнда.
За сто с лишним лет в джазе устоялось ядро инструментов: фортепиано, контрабас, барабаны, саксофон, труба, тромбон. Но время от времени в эту стройную систему врывался новый звук — и порой оставался надолго. Эта статья — о редких инструментах в джазе и о людях, которые рискнули дать им голос.
Стив Турре и раковина моллюска
Когда Стив Турре был подростком, ему довелось услышать, как Рахсаан Роланд Кирк извлекает звуки из морской раковины — звук был таким мощным и красивым, что буквально потряс юношу. Стив решил, что ему нужен такой же инструмент. С тех пор он начал собирать раковины, учился на них играть, доводил каждую до ума и со временем стал превращать их в настоящие инструменты.
Он сам готовит раковины: подпиливает, шлифует, выбивает сердцевину, иногда добавляет специальный материал, чтобы край был толще и не травмировал губы. Это почти ювелирная работа. Раковина должна быть подготовлена очень хорошо, иначе на ней не сыграешь. Игра на ней требует силы и большого запаса воздуха — как признавался Стив, после игры на раковине игра на тромбоне кажется значительно легче.
На сегодняшний день Турре стал обладателем целого набора раковин — одни для диезных тональностей, другие для бемольных. Иногда он дует сразу в две, чтобы играть гармонию. Диапазон у раковины небольшой, но это не мешает ему создавать истории — через ритм, простую мелодию и паузы. Как говорит он сам, «если умеешь играть просто, тогда и сложное будет иметь смысл».
Что послушать: «Sanctified Shells» (Verve, 1993)
Роланд Кирк и носовая флейта
В арсенале незрячего музыканта Рахсаана Роланда Кирка было более сорока инструментов — и далеко не все из них можно найти в музыкальных магазинах. Он играл на саксофонах, флейтах, кларнетах, валторнах и трубе. Но особенно любил странные, забытые и самодельные инструменты.
Показательно, что музыкальный путь Кирка начался, когда ему было шесть лет и он понял, что может извлекать звуки из садового шланга. Позже одним из самых необычных его инструментов стала носовая флейта — инструмент, на котором часто играют в Полинезии и странах Тихоокеанского региона. Музыкант сделал ее сам и освоил настолько, что мог одновременно играть на ней, петь и управлять другими духовыми.
Кирк вообще редко ограничивался одним звуком. На сцену он выходил с целой гирляндой духовых на шее и нередко играл на нескольких сразу. Чтобы это стало возможным, он модифицировал инструменты под себя: менял клапаны, добавлял держатели, делал их более компактными. В ход шли и немузыкальные объекты — например, будильники и сирены, которые он включал во время выступлений как часть перкуссионной линии или шумового эффекта.
Среди его находок — редкие язычковые инструменты вроде стритча и слайдофона, клавиетта и уже упомянутая носовая флейта. Многие из этих инструментов он собирал сам. Всё это становилось частью его музыки — не ради шоу, а для того, чтобы расширить свой звуковой мир.
Что послушать: «Prepare Thyself to Deal With a Miracle» (Atlantic, 1973)
Руди Смит и стилпэн
Стилпэн — это стальной барабан, который появился на острове Тринидад. На нем играют палочками с резиновыми наконечниками, и изначально его использовали на карнавалах для музыки в стиле калипсо. Но Руди Смит показал, что стилпэн может звучать и как настоящий джазовый инструмент.
Руди родился в 1943 году в Порт-оф-Спейне и начал играть на стилпэне в шесть лет. Первые инструменты он делал сам — из форм для печенья и других металлических предметов. Позже он начал использовать стилпэны, сделанные из 55-галлонных масляных бочек. Уже подростком Смит стал ездить с выступлениями по Европе и Америке.
Вдохновляясь такими музыкантами, как Милт Джексон и Джон Колтрейн, он развил особый стиль игры, в котором стилпэн звучал почти как вибрафон. Смит выступал по всему миру и доказал, что даже такой нестандартный инструмент может ярко и выразительно звучать в джазе.
Что послушать: «What Pan Did For Me» (Caprice, 2015)
Руфус Харли и волынка
Американский музыкант Руфус Харли вошел в историю как первый, кто всерьез попытался интегрировать волынку в джаз. Всё началось в 1963 году, когда он увидел выступление шотландского полка Black Watch на похоронах Джона Кеннеди. Девять волынщиков шли в траурной процессии, и их мощный, пронзительный звук произвел на Харли такое впечатление, что вскоре он купил свой первый инструмент в ломбарде за 120 долларов — и начал учиться играть самостоятельно.
«Соседи жаловались на шум и вызывали полицию, — рассказывал Харли. — Полицейские приходили и спрашивали: “Это у вас волынка играет?” Я отвечал: “А я, по-вашему, похож на шотландца или ирландца?”»
Сложность волынки как джазового инструмента трудно переоценить: у нее ограниченный диапазон, фиксированная тональность и громкость, с которой сложно соревноваться. Но Харли принял этот вызов. Его дебютный альбом «Bagpipe Blues» доказал, что волынка может звучать в стиле хард-боп, а в более поздних записях вроде «Re-Creation of the Gods» он использовал ее как инструмент для медитативного и авангардного дроунов.
Он не только играл на волынке, но и выступал в традиционном килте, хотя сам не имел шотландских корней. Первый килт ему подарила семья, увидев его по телевизору — и Харли с гордостью носил его всю жизнь. Его музыка осталась нишевой, но эксперименты с инструментом, звучание которого до него никто не осмеливался использовать в джазе, сделали его фигуру по-настоящему уникальной.
Что послушать: «Bagpipe Blues» (Atlantic, 1965), «Re-Creation of the Gods» (Cobraside, 1972)
Херби Хэнкок и пивная бутылка
В композиции Херби Хэнкока «Watermelon Man», а точнее в ее версии 1973 года можно встретить неожиданный инструмент — бутылку из-под пива. В самом начале и в финале трека перкуссионист Билл Саммерс дует в бутылки, чередуя это с пением, чтобы имитировать хиндевху — технику, встречающуюся в музыке пигмеев Центральной Африки.
Хэнкок и Саммерс натолкнулись на этот звук, прослушивая альбом «The Music of the Ba-Benzélé Pygmies» (1966), записанный этномузыковедом Симхой Аромом. Музыкантов впечатлил необычный способ извлечения звука, и они решили использовать его в своей работе, заменив традиционный инструмент стеклянной бутылкой.
Технически прием несложный: бутылку подносят ко рту, поочередно поют ноты и дуют в горлышко. Но результат впечатляет. Звук создает ощущение чего-то первобытного, контрастируя с фанком и синтезаторами, которые составляют основу трека. Именно это сочетание сделало новую версию «Watermelon Man» одной из самых узнаваемых записей Херби Хэнкока.
Что послушать: «Head Hunters» (Columbia, 1973)
Дороти Эшби и арфа
Арфа — не самый очевидный инструмент в джазе, но именно Дороти Эшби помогла ей занять там свое место. Родившись в 1930 году в Детройте, она училась игре на арфе в знаменитой школе Cass Tech, а на джазовую сцену вошла в конце 50-х. На ее формирование повлиял не только классический бэкграунд, но и насыщенная музыкальная жизнь Детройта, где пересекались джаз, поп и классика.
«Я пыталась перенести то, что я слышала как джазовый исполнитель, на арфу, — говорила она позже. — Никто не говорил мне, что эти вещи не должны делаться или обычно не делаются на арфе».
Работая в основном с аранжировщиком Ричардом Эвансом, Эшби выпустила два своих самых известных альбома — «Afro-Harping» и «The Rubáiyát of Dorothy Ashby». Первый сочетал фанковые ритмы с арфой, второй — звуки японского инструмента кото, на котором играет Дороти, со стихами Омара Хайяма. Эти записи не стали хитами в момент выхода, но со временем обрели культовый статус и продолжают вдохновлять музыкантов разных жанров.
В истории джаза арфа была экзотикой: еще в 30-е на ней играл Каспер Рирдон, позже — Адель Жирар, но никто не повлиял на развитие жанра так, как Эшби. Позже арфу в джазе по-своему переосмыслила Элис Колтрейн: с начала 70-х ее арфа зазвучала уже в более духовном, медитативном ключе.
Быть афроамериканской женщиной в мире, где доминировали белые мужчины, да еще и играть на инструменте, с которым почти никто не ассоциировал джаз, — это уже вызов. Эшби справилась с ним блестяще.
Что послушать: «Afro-Harping» (Verve, 1968), «The Rubáiyát of Dorothy Ashby» (Geffen, 1970)
