Каждую пятницу в рубрике «Поставь мне джаз» мы публикуем плейлисты, собранные по просьбе «Джазиста» людьми разных профессий и вкусов. Тему гость определяет сам, единственное условие — никаких условий, полная творческая свобода.
Йогев Шетрит,
барабанщик, бэндлидер
Я родился в 1978 году в Израиле в многодетной семье — у меня две сестры и брат. В доме постоянно звучала музыка, причем все слушали разную. Мои родители родом из Марокко, они любили марокканские песни. Маме нравились также эстрадные и джазовые композиции, она обожала «Take Five» Пола Дезмонда, слушала Фрэнка Синатру, Хулио Иглесиаса. Брат предпочитал ближневосточную музыку, а еще транс и поп. У сестер на стене висел постер Modern Talking, они были большими фанатками. А я впитывал всё это по чуть-чуть. Вот почему в моем плейлисте так много разных влияний.
За барабаны я впервые сел довольно поздно, в одиннадцать. До этого я пробовал играть на инструментах, которые были дома — фортепиано, флейта, гитара. Но потом моему брату купили ударную установку. Я увидел, какой это внушительный и красивый инструмент, и решил, что обязательно научусь на нем играть. Правда, это еще и очень громкий инструмент. Заниматься дома мне было сложно. Мама работала из дома, а отец, военный, возвращался часов в пять вечера и просил тишины. Так что практиковался я урывками, не очень серьезно.
Спустя пару лет я зашел в магазин с кассетами и попросил продавца посоветовать мне что-нибудь классное, где много барабанов. Это был по-настоящему судьбоносный момент: он протянул мне кассету «Master Plan» Дэйва Уэкла. Альбом просто на разрыв души! Я слушал его постоянно, разбирал все партии и мечтал научиться играть так же. Именно с фьюжна я начал знакомиться с джазом. На бар-мицву мой преподаватель по барабанам подарил мне кассету Стива Гэдда, и его техника меня тоже впечатлила. Он записывал мне и других музыкантов из своей коллекции — Tears for Fears, Yellowjackets. Но мне, если честно, больше нравился рок, чем джаз. Мы с ребятами собирались и играли песни Nirvana, Metallica, Guns N’ Roses.
По-настоящему сильно я заинтересовался джазом лет в девятнадцать. Я служил в армии и там подружился с одним парнем, гитаристом. Он дал мне послушать Уэса Монтгомери, Джима Холла. И я не смог остановиться. Меня охватила настоящая жажда до этой музыки — я стал слушать джаз запоем. И решил, что после окончания службы пойду учиться музыке. Я понял, что хочу стать профессиональным джазменом!
Мама была против. Ей хотелось, чтобы сын получил традиционную профессию — стал врачом или, на худой конец, юристом. А я просто бредил тем, что нашел свое признание. Тогда я переехал в Иерусалим — учиться, свободно заниматься и искать единомышленников, с которыми можно было бы играть вместе.
В Иерусалиме я познакомился со многими людьми, но с одним — саксофонистом Ариком Леви — мы совпали буквально с первых нот. Мы решили поиграть вместе композицию «Why Not?» замечательного Мишеля Камило и тут же поняли, что хотим что-то делать вместе. И вот однажды поздно ночью я сидел занимался в поте лица, как звонит Арик. «Йогев, у меня тут собралась классная тусовка, мы хотим собраться с тобой и поиграть!» — «Что, прямо сейчас?» — «Да!» Сначала я отнекивался, но он продолжал звонить и уговаривать меня. Так что я сдался. Мы встретились… и это был идеальный мэтч! Так родилась на свет моя группа Coolooloosh. Мы играли смесь фолка, фанка, джаза, хип-хопа. Мы были ужасно популярны в Израиле и за его пределами. У меня внезапно появилась куча учеников — все хотели играть так, как ударник из Coolooloosh.
С Coolooloosh мы объездили полсвета и узнали, что такое слава. Группа просуществовала больше 12 лет. За это время я получил ученую степень в области музыкологии, оброс семьей и детьми и мало-помалу начал склоняться в сторону сольной карьеры. К 2015 году у меня было чуть больше десятка песен, написанных «в стол». Мы с друзьями решили сыграть их в Берлине и дали два концерта. К моему удивлению, публика очень тепло приняла материал. Люди спрашивали, нет ли у нас компакт-дисков на продажу. Тогда я понял, что нужно записать эти композиции в студии, — так появился мой дебютный альбом «New Path». Для меня действительно начался особый, новый путь. Спустя несколько лет вышел мой второй альбом «Serenity». А над третьим я работаю прямо сейчас.
***
Барабаны — удивительный инструмент, который помог мне побывать в полусотне стран мира и исполнить мои детские мечты. Одной из них, например, было сыграть с Майклом Бенсоном, басистом израильской рок-группы Mashina — она была дико популярной в 90-е. И что вы думаете? Мы уже не единожды поджемили вместе и даже стали хорошими приятелями! До сих пор поверить не могу своему счастью. Еще одной моей мечтой было сыграть с певцом Майком Коручи — «марокканским Стингом». Когда я был маленьким, мы ходили в синагогу, и он там пел. Я даже отправил ему свою музыку. Но он постоянно был занят, не отвечал. Я уже отчаялся, как вдруг внезапно получил от него звонок — и мы тоже сыграли вместе!
В плейлисте для «Джазиста» нашла отражение музыка из историй, которые я рассказал. Есть там и другие треки, с каждым из которых связаны особые воспоминания и эмоции. Например, бразильская певица Бет Карвальо — о ней я узнал в 2005 году, когда отправился в Нью-Йорк чтобы пробежать марафон (пробежал!) и посетить интенсив барабанщика Адриано Сантоса. Он посоветовал мне множество замечательных музыкантов из Бразилии, и Бет была в списке. Или Нора Джонс — с ней я мечтаю познакомиться вживую, и, возможно, в этом году мечта осуществится. А в финале — «Billie Jean» Майкла Джексона. Это удивительная композиция! В ней много грува, она качает, и я очень часто даю ее играть своим ученикам. Ритм вроде бы простой, но играть его точно, как мы говорим, in the pocket, достаточно сложно. Я очень люблю такие парадоксы в музыке — когда вроде бы легко, но на самом деле нужно точно чувствовать ритм и тайминг.
