Как известно, Джек Деджонетт начинал как пианист. В детстве он специализировался именно на этом инструменте, исполнял классический репертуар и подавал большие надежды. Даже став признанным джазовым барабанщиком, он не оставил фортепиано —записал два полностью клавишных альбома с интервалом почти в полвека («The Jack DeJohnette Piano Album» и «Return»), а также медитативную синтезаторную пластинку «Peace Time». Время от времени он садился за клавиши и в рамках коллективов, в которых играл.
Фортепиано — по сути перкуссионный инструмент, но и инструмент, способный выводить мелодии, и в манере игры Деджонетта на барабанах всегда ощущалась эта двойственность. Он мыслил ритмом, будто соединенным с напевностью. Его партии были архитектурным повествованием: опорой, которая рассказывала историю. Классическая версия «God Help the Child» в исполнении «трио стандартов» Кита Джарретта c Гэри Пикоком на контрабасе — хороший пример: в ее большом фанковом хвосте каждый из музыкантов уходит в собственные мелодии, оставаясь внутри общего пульса.
При этом, конечно, Деджонетт умел и в чистый фанк, и в чистый свинг, и в афро-карибские ритмы. Он вообще умел всё. Именно поэтому его звали все — отсюда сотни записей в его дискографии в качестве барабанщика, отсюда партнерства с ключевыми фигурами джаза второй половины XX века и начала XXI. Чарльз Ллойд, «Bitches Brew», Чик Кориа, Джеки Маклин, трио Gateway с Дэйвом Холландом и Джоном Аберкромби, работы с Пэтом Метини, пластинки на CTI, отдельные выступления с Сонни Шэрроком, проекты с Вададой Лео Смитом, феноменальный лайв Билла Эванса в Монтрё и, наконец, то самое «трио стандартов» с Джарреттом. Да всего не упомнишь.
Однажды Майлз Дэвис сказал, что историю джаза можно уместить в четыре слова: «Луи Армстронг. Чарли Паркер». Мы рискнем добавить: историю второй половины века вполне можно пересказать иными четырьмя словами — «Рабочая биография Джека Деджонетта».
То, что при таком темпе работы он еще находил пространство для собственного творчества, записал десятки альбомов как лидер, собирал абсолютно новые составы, проявлял себя как недюжинный композитор, — это вообще уму непостижимо. В Деджонетте горел ритм, горела мелодия, горела музыка. Он музыкой и был.
