Три истории о том,
что такое джазовый клуб
в Сибири

Сказать, что в XXI веке джаз сбросили с парохода современности, никак нельзя. Джаз сегодня — это живая и многогранная музыкальная культура, в которой происходит много всего интересного, в том числе и в нашей стране. Но в то же время эта культура хоть и живая, но точно не особенно массовая. В стране найдется пара-тройка джазовых фестивалей, способных привлечь по-настоящему широкую аудиторию, но большинство из них проходят в столице и делаются с привлечением государственных денег.

Регулярные же джазовые концерты на собственной частной площадке, особенно в провинции — дело скорее подвижническое, нежели потенциально прибыльное. С этим соглашаются и герои нашего совместного с изданием «Мастера Сибири» материала — основатели и управляющие трех джазовых клубов в Тюмени, Новосибирске и Иркутске. О том, что управлять джаз-клубом в Сибири — дело непростое, говорит даже то, что за время работы над материалом количество его участников немного поредело. Этой весной в Томске внезапно закрылось джаз-кафе «Underground», место с давней историей, не дотянувшее до своего 20-летия буквально год.

Тем не менее разговор с остальными героями получился. Немногочисленные сибирские джазовые энтузиасты рассказали Катерине Петровой о том, как сделать концертную площадку в собственном офисе, на каком этаже репетируют музыканты и почему не стоит назначать джемы на понедельник.


Fabric Jazz (Тюмень):
джаз на фабрике мебели

Артём Техненко, арт-директор

Фото Алексея Казанцева

Проект Fabric Jazz начался примерно в 2015 году. Сначала у нас была другая музыка. Мы хотели привлечь музыкантов, которые играют джаз, но ввиду своего малого опыта и ограниченных средств мы стеснялись. Оказалось, что зря, они сами завязали с нами дружбу. Тогда мы отсекли всё ненужное и оставили только джаз. Проект создавался мной, Тимуром Курмановым, администратором Fabric Jazz, и музыкантами. Есть костяк, мы называем его хаус-бэнд, он постоянно играет у нас на фабрике: Андрей Злоян, тюменский гитарист, Вячеслав Токарев, саксофонист, Антон Карабут, контрабасист, Дмитрий Бердюгин, ударные, и вокалистка Дарья Лобанова. Пожалуй, самые яркие персоны, которые участвуют в развитии джазовой культуры в Тюмени.

Самая первая сложность, которую мы испытали, это удаленность нашего места территориально. Мы находимся почти в центре города, но это бывшая промзона. Но так как Тюмень — город автомобильный, а мы уже достаточно давно существуем, проблема сама собой ушла. Мы делали, делали, делали, люди привыкали, и сейчас уже не возникает вопросов, как к нам добраться. Еще есть сложность в том, что не хватает джазовых музыкантов в Тюмени. Тут уже не справиться своими силами, нужно делать всё на уровне образования. Тут должен работать сам город, комитет образования должен принимать участие, чтобы воспитывать кадры.

Команда у нас не менялась, но, если мы будем вырастать в более масштабный проект, понадобится привлечь новых людей. Пока это под большим вопросом, потому что мы не профессиональный джазовый клуб, мы вообще не джазовый клуб. Мы энтузиасты, которые имеют площадку и любовь к джазу, потому что наша площадка, где проводятся концерты, — это наш офис на фабрике, где мы делаем мебель. У нас на втором этаже находится офис и другие творческие кластеры, а на первом этаже производство мебели. Мы по выходным устраиваем джазовые концерты, и это стало настолько часто и популярно, что люди начали называть это джазовым клубом. Волей-неволей мы стали клубом, хотя формально себя таковым не считаем.

Выступление Алины Ростоцкой в Fabric Jazz 9 июля 2023 года. Фото Андрея Черных

В зале с комфортом можно рассадить 55–60 человек, а вместимость 80, плюс места стоя, такое тоже бывает. Можно сказать, что всегда полная посадка, все сидячие места заняты.

Пока ты платишь аренду, сложностей с помещением не возникает никаких, а риск его потерять есть всегда, потому что оно не в собственности. Условия такие же, как у всех, никаких бонусов и поблажек у нас нет. Возможно, у городских властей в Тюмени есть свободные помещения, которые можно занять и сделать там хороший джазовый клуб, но у нас нет такой информации.

Это не является основной работой, это вообще не приносит никаких денег, это всё чистый энтузиазм.

Иногда приходится тратить деньги из собственного кармана, чтобы послушать того или иного исполнителя именно здесь. На своей фабрике мы производим красивую мебель, которая называется Skog Konstruktor. Именно благодаря этому производству мы можем позволить себе такое хобби, как джазовые концерты. 

Моя роль — найти подход к музыканту, с ним договориться и привезти его в Тюмень, организовать концерт. Вторую часть организации на себя берет Тимур: он покупает билеты для музыкантов, собирает деньги с билетов и выплачивает гонорары.

Все активные джазмены Тюмени выступают у нас, абсолютно все, ну кроме пары человек. Но в Тюмени музыкантов крайне мало, их прямо дефицит. Ближайший город — Екатеринбург; расстояние такое небольшое, что мы можем позволить себе кого-то позвать, и ребята соглашаются приехать, это большое счастье для нас. Там есть клуб EverJazz, резиденты этого клуба часто выступают у нас. Бывает такое, что за месяц ребята из Екатеринбурга выступают чаще, чем наши местные музыканты. Плюс мы приглашаем музыкантов из Москвы и Петербурга, но нечасто, потому что это накладно, это дорого. 

Раньше проходили по понедельникам джем-сейшны, но сейчас их нет. Собирать зрителей проще, а вот с музыкантами дела гораздо сложнее — понедельник у многих выходной, все хотят расслабиться, отдохнуть. Чтобы быть музыкантом, нужно много работать, так что у музыкантов часто не остается свободного времени. Если бы их было больше, как в Москве или Санкт-Петербурге, скорее всего джемы бы были.

В Сибири мало джазовых клубов. В Сибири мало людей, кто любит джаз, и мало музыкантов, кто его играет. Вообще в России мало джаза, мало клубов, не только в Сибири. В последнее время стало больше, но этого всё равно недостаточно. И даже более того, в США, на родине джаза, тоже мало джазовых клубов и мало джаза как такового. Мы хоть и привыкли считать, что Америка равно «джаз», но это большая ошибка. Джаз в США, по большому счету, есть только в Нью-Йорке, в Бостоне и в Новом Орлеане. И всё. Так что чего мы хотим от Сибири — большой вопрос. То, что мы собираем людей на джазовые концерты, уже большая радость.

Чаще всего у нас звучит традиционный джаз, джазовые стандарты. Их проще всего играть, и музыканты их предпочитают, потому что они знают, как это всё делается. Но мы лично очень любим, когда к нам приезжают музыканты, которые играют авторский джаз. К сожалению, этого мало. Мало кто пишет музыку, мало кто делает аранжировки. Ничего необычного у нас не происходит, никаких «дебрей»: ни этно, ни спиричуэл-джаза, ни фри-джаза здесь нет. Но я думаю, если и появится, мы будем вдвоем с Тимуром сидеть в зале слушать — больше никто не придет, потому что слишком необычно всё это. Мы не против любых направлений, но их [в нашем регионе] нет просто.

Я работаю ради себя, чтобы я сам мог послушать хорошую музыку у себя на площадке. Как бы это ни звучало, но, скорее всего, все так скажут, если захотят честно ответить на вопрос: «Ради кого вы работаете?». И разделяю это чувство с радостью с другими людьми, кто хочет прийти послушать. Главное, чтобы энтузиазм не пропал. Подпитывать его можно только одним — получать обратную связь в виде благодарностей. Если это происходит периодически, всё в порядке. Энтузиазм есть, музыканты приходят, зрители приходят, джаз играется. А если нет обратной связи, то всё плохо, руки опускаются, и хочется всё это закрыть, плюнуть и уйти.

Самое важное — чтобы были музыканты, которые играют джаз, чтобы была публика и чтобы было место, куда можно пригласить музыкантов, позвать зрителей. И этот проект должен курировать человек, который любит джаз, любит этот стиль, любит эту жизнь. И всё будет хорошо. Даже не принципиально иметь много денег, нужны просто хорошие знакомства с музыкантами, хорошие отношения со зрителями, быть дружелюбным, порядочным и любить джаз. И всё получится.


Новосибирский Дом джаза:
джаз-клуб как некоммерческая организация

Юлия Демидова,
президент новосибирской
региональной музыкально-просветительной
общественной организации «Творческое джазовое объединение»

Фото Виктора Лобоса

Я люблю джаз, хочу, чтобы джаз чаще звучал на музыкальных площадках города. Чтобы люди, которые не знали, что они любят джаз, поняли, что им в жизни не хватало этой музыки. Мой путь к открытию джазовой площадки начался с того, что я сама решила петь джаз как вокалистка. У меня не было задачи поступить в консерваторию, я просто хотела правильно петь джаз. Чтобы его петь, надо научиться — и я брала уроки у Натальи Ивановны Соболевой.

Когда я на своем любительском уровне научилась петь, я поняла, что петь-то негде. 

В Новосибирске не было кафе, которым был бы интересен джаз, кроме одного-единственного клуба «Труба». В этом клубе мы пару раз выступили, и он закрылся. Мне очень хотелось петь, и я поняла, что надо что-то придумать самим. Чтобы создать клуб, нужны спонсоры, у нас их не было и нет. К тому же известно, что музыка в целом и джаз в частности денег не приносит. Мы пошли от обратного. Встретились с Натальей Ивановной и приняли решение, что это будет некоммерческая организация — не только концертная площадка, но и работа с молодежью, просветительство, популяризация джаза. В 2019 году мы зарегистрировали некоммерческую, социально-ориентированную общественную организацию «Творческое джазовое объединение» (ТДО).

Для меня Дом джаза — основная деятельность, но я говорю от лица команды, в которой много людей. У нас есть совет организации, в который входят такие мэтры джаза, как Наталья Ивановна Соболева (председатель совета) и Евгений Ильич Серебряников. А я и Владимир Швец — мы такие люди-моторчики, которые это всё двигают. Есть члены ТДО, они платят взносы, их девять человек. Еще есть команда волонтеров, их человек пятнадцать. Они могут помочь окна помыть, какие-то работы в Доме джаза сделать. Среди волонтеров есть специалисты-профессионалы — например, юрист, она помогает решать юридические вопросы; есть дизайнер, которая делает все афиши; столяр, который мастерит мебель и стеллажи.

Концерты — это не основная наша деятельность; это способ зарабатывать, чтобы как-то функционировать и платить аренду помещения. В первую очередь мы просветительная организация. Основной акцент мы делаем на творческие и информационные встречи в рамках таких проектов как «Инфоджаз», «Киноджаз», «Джазовые встречи». Мы смотрим фильмы о джазе, проводим лекции и встречи с известными музыкантами. Есть волонтерские проекты — мы организуем выездные концерты по области со студентами Новосибирского музыкального колледжа им. А. Ф. Мурова. Раз в неделю или две организуем концерты на нашей площадке.

Формат наших концертов — не больше 50 человек; формат квартирника, мы изначально такой хотели. Нашим посетителям он нравится. Больше нам не нужно — если организуем крупный фестиваль или конкурс, у нас есть партнеры, мы проводим такие мероприятия на их площадках.

Сейчас у Дома джаза есть задача проводить больше концертов и музыкальных мероприятий. Мы в этом году переехали в новое помещение, и я надеюсь, что новое место поменяет ситуацию по посещаемости нашего арт-пространства. Мы и раньше были недалеко от центра, но в промышленной зоне, всё-таки это было неудобно. Помещение нас устраивало, но оно находилось в жилом доме. Мы не могли сделать вторую дверь с улицы и заходили через подъезд — это было не совсем правильно, нужен был отдельный вход.

Концерт в честь переезда Дома джаза в новое помещение в 2023 году. Фото Алексея Школдина

Музыкантов из других городов мы не привозим, они обращаются к нам сами. Всё по рекомендации. У нас есть друзья в Москве или Петербурге, которые рекомендуют нас. Это такие известные джазовые исполнители как, например, Алексей Подымкин или Даниил Крамер; они неоднократно бывали и выступали в нашем Доме джаза. Мы некоммерческая площадка, у нас нет ни бара, ни кухни, на которых мы можем заработать. Мы зарабатываем только на билетах. Полноценных гонораров, тем более приезжим, мы дать не можем, а им нужно оплатить дорогу, проживание. Поэтому мы говорим им так: «Вы езжайте в Сибирь, а к нам заезжайте как получится; собрать людей и продать билеты мы сможем». 

Продажа билетов совершенно ничего не окупает. Мы живем при поддержке Правительства Новосибирской области в лице Министерства культуры и Министерства региональной политики. За помещение тоже платим грантовыми средствами. 

Наша площадка работает для всех, участвовать в деятельности Дома джаза может любой, кто хочет. Любой музыкант, любой студент может организовать концерт со своей командой, даже оплату за него получить. Мы помогаем продавать билеты, у нас музыканты получают 60% от проданных билетов. Мы пригласим людей на их мероприятие, и те узнают, что есть такой студент, подающий надежды.

Еще у нас есть репетиционная база. Студенты могут репетировать на наших площадках, и для волонтеров это бесплатно. Бывала в нашем колледже имени Мурова, там такая ситуация: между первым и вторым этажом репетирует трубач, на площадке между этажами играет скрипка, в начале этажа играет контрабас, а в конце коридора кларнет. Мы можем предоставить им место для репетиций.

Есть проблема в Новосибирске: молодые музыканты отсюда уезжают. Дело в том, что у нас нет высшего джазового образования. Студенты, заканчивая колледж Мурова, а это один из сильнейших джазовых колледжей Сибири, уезжают, к сожалению, в Москву, в Питер, поступать в столичные институты. Важная дальнейшая перспектива, к которой мы стремимся, — создать высшую школу джаза. Не так давно в Новокузнецке открыли академию джаза. В Новосибирске, в миллионнике, нет эстрадно-джазового высшего образования. У нас пока не могут решить этот вопрос.


Amato Jazz Club (Иркутск):
джаз и любовь

Оганес Петросян, создатель и владелец

Фото Екатерины Школьниковой

Клуб открыл, можно сказать, в шутку, потому что вдохновился рассказами девушки, которая мне понравилась. Я хотел, чтобы у нас в городе было такое классное место, где можно было бы культурно проводить время. Про вариант переехать в Санкт-Петербург, где был весь этот джаз, про который она мне рассказывала, я даже и не подумал. Там я оказался уже спустя три года и вживую увидел, в каком состоянии это всё. Я до того даже не был на живых концертах, максимум у меня всегда играл джаз в колонках моего кофе-бара на колесах. В итоге я так влюбился — мы работаем вместе, она вдохновляет, создает большую часть визуала, я придумываю разные схемы, что и как может быть устроено. В том году сделал ей предложение. Финал поинтереснее реализовал, чем в «Ла-Ла Ленде».

На нашей площадке выступают все: от школьников и студентов до «дедов». Раз в неделю по субботам проходят джемы. Концерты местных музыкантов случаются нечасто — со сценой в Иркутске всё хаотично. Описать можно такой цитатой: «У нас полтора музыканта, и те не всегда хотят играть друг с другом». 

Стилистически у нас всего понемногу. Давно пора перестать делить джаз на разные направления. Музыка — она и в Африке музыка, ее надо слушать, наслаждаться, заниматься. Как я, собственно, и поступаю. В этом году планируем начать привозить музыкантов из других городов. Пока выходило так, что музыканты выступали у нас или в рамках других мероприятий, или в рамках своих туров. Были музыканты из разных городов, но чаще бывают сибиряки, которые завоевали авторитет в Москве и Санкт-Петербурге.

Работы много, ставятся небольшие задачи и решаются. Мы предоставили максимальные возможности для музыкальных практик студентам музыкальных заведений, и сложно представить, какого уровня они бы достигли без клуба. Более чем уверен, что слабого. В том году начали школьников приводить в клуб и играть трендовые вещи, рассказывать о музыке и обмениваться мнениями. Хотите быть известными и популярными — спросите детей, что им больше нравится в музыке, а уж в джазе можно реализовать любые решения.

В этом году мы провели масштабный переезд спустя почти три года работы в помещении на соседней улице. Раньше у нас был цоколь; очень старое здание, которое постоянно заливает канализационными стоками соседних домов, без окон и отдельного входа. Новое помещение в аренде. На его поиски ушел почти месяц и пара недель переговоров. Это пристрой у жилого дома, где раньше была типография. За стеной юношеская библиотека, через дорогу — школа. Первый этаж, первая линия, окна, есть возможности выступлений под открытым небом летом. Это исторический центр города. Особых условий по аренде пока нет, требуется время на согласование подобных вопросов, с ходу разве что каникулы на ремонт давали. А предыдущее арендовалось в начале коронавируса, поэтому были льготы на время ремонта.

Вместимость зала — 33 сидячих места в комфортных креслах и на диване, плюс около 20–25 стоячих в зоне барной стойки. Зал заполняется. На открытие нового ДК (это так мы джаз-клуб называем нынче, «ДК на Чехова») билеты у нас забронировали менее чем за 12 часов. Рекорд.

Клуб у нас первый и единственный. Создавались в пандемию, в самый кризис — и в самый кризис же работаем. На мой взгляд, джазовый клуб — это не всегда про деньги и даже порой совсем не про выгоду здесь и сейчас. Это вложение в среду, в будущие кадры и взгляды на мир музыки. Настроение и атмосфера легко делают свою работу, если всё правильно выстроено, и иногда результат виден даже на такой короткой дистанции, как пара-тройка месяцев. В узком смысле проект не окупается и прибыли не приносит; финансирование ведется за счет личных средств и того, что зарабатывается по другим направлениям моей работы. Если в широком смысле, то я самый богатый и успешный владелец джаз-клуба среди аналогичных заведений если не России, то Сибири точно.

Первой сложностью при создании площадки было то, что многие воспринимали меня как очередного организатора или владельца бара-кафе с крепким алкоголем, который может эксплуатировать и обманывать музыкантов. Вторая сложность — когда хотелось сотрудничать с крупными площадками, такими как ДК, театры или филармонии, те думали, что я представитель организации, с которой у них уже был негативный опыт, и не хотели идти на контакт. Третья проблема — это полтора музыканта, которые не хотят играть друг с другом по каким-то своим снобистским, выдуманным причинам. Первые две проблемы решены в ходе работы в долгую на репутацию; теперь репутация и отзывы работают на клуб. Третья проблема уже в стадии решения, найден способ, так сказать.

Жизнь джазовой площадки зависит от силы убеждений того, кто этим занимается. Требуется кардинально иной подход, свежий взгляд.

По своему второму образованию я историк, пусть и в рамках аспирантуры, но всё же. И я исследовал всё, что касалось как музыки, так и конкретно джаза в своем регионе и в целом по стране. Я быстро нашел «дурные стандарты» и в первую очередь отказался играть по старым правилам. Я призываю не смешивать «ресторанный джаз» и прочие особенности национального потребления еды под живую музыку с тем, что принято называть искусством. 

Мне нравится работать для себя и будущего страны, в которой я родился, вырос и живу. Если каждый будет вкладываться в любое дело, которым занимается, с полной отдачей и будет делать это словно для себя, представьте, как круто мы будем жить. К примеру, я готовлю кофе. Я готовлю так, как если я сам его буду пить, то есть максимально вкусно. Если работать так, как если бы ты был зритель, который посетит концерт, или музыкант, который хочет поделиться своим творчеством и получить оценку по достоинству, то получится, что это общее дело, где всем полезно сотрудничество, основанное на взаимной выгоде и уважении.


Об авторе

Jazzist

Редакция.

Добавить комментарий

Jazzist в соцсетях

Архивы

Свежие комментарии