Свободная импровизация, то есть импровизация без подготовки, не развивающая каких-то предварительных идей и музыкальных мыслей, совершенно не обязана быть “игрой без памяти”, как определял ее гитарист Дерек Бэйли. Обычно свободная импровизация ассоциируется с крайне своеобразным типом музыкальной ткани, в которой отсутствует как таковая гармония и мелодические линии, а вместо саморазвертывающейся непрерывности вихрем проносятся изолированные музыкальные жесты. В такой музыке колкие, внезапные всплески разрывают пространство тишины; звуки причудливы, и взаимодействия между музыкантами кажутся случайными. Тона осыпаются, будто хлопья многоцветного снега. Кажется, будто шумы обретают собственный портрет, соединяются в некий контур. Звучание часто резкое, у звуковых форм аморфные, неопределенные границы.
Однако такая форма спонтанности — будто бы человек, забывший разом все музыкальное наследие, берет впервые в руки музыкальный инструмент — не обязана быть единственным возможным звучанием свободной импровизации. Когда импровизатор опирается на весь массив предшествующей ему музыкальной истории, когда вовлекает в свое спонтанное музицирование совокупность известных ему мелодий, гармонических ходов и типов фактуры, что предшествовали его акту импровизации, тогда может возникать интуитивно и непосредственно музыка, которую практически невозможно отличить от результата композиции, предварительного сочинения. Классическая импровизация, т. е. импровизация, пользующаяся арсеналом форм, приемов, принципов построения мелодий и т. д., также может быть свободной, не ограниченной заданной заранее совокупностью правил — она может быть произвольной игрой, калейдоскопом идей, заимствованных из традиции или возникающих непосредственно, и их внезапных метаморфоз.
Иначе говоря, свободная импровизация не обязана быть жанром как совокупностью характерных звучаний и типов фактуры, не обязана удовлетворять звуковые предвосхищения слушателей. Она остается свободной и тогда, когда способна переходить от алеаторического бурного беспокойства к безмятежным гармониям барочного хорала или спонтанным импрессионистским зарисовкам.
Примером неподготовленной, свободной импровизации, которая остается в русле мелодичной, гармонически богатой, но при этом опрятной музыки является ряд концертных записей импровизаций для фортепиано соло американского джазового и классического пианиста Кита Джарретта. Известный своим сотрудничеством с Артом Блэйки, Майлзом Дэвисом, Чиком Кориа, Кит Джарретт не ограничивал свое творчество акустическим джазом, он также записывал классический репертуар: к примеру, выходили диски с его записями «Хорошо темперированного клавира” Иоганна Себастьяна Баха или 24 прелюдий и фуг Шостаковича. Его альбом “The Köln Concert” 1975 года для фортепиано соло стал самой продаваемой фортепианной записью в истории.
У Кита Джарретта, благодаря его любви и интересу не только к джазу, но и к классическому наследию, очень богатый арсенал импровизационных средств. Его спонтанные пьесы, скорее, напоминают ожившие, пришедшие в движение композиции, чем интуитивные, непосредственные творения фантазии. От романтической бури, импрессионистской красочности и тумана до блюзовой мелодичности и полифонических элементов — его импровизации хранят тысячу лиц. Разнообразие, гармоническая пышность и красота подчеркиваются замечательной техникой и звуком — Кит Джарретт играет быстро, но четко и разборчиво, его касание точно, сильно, звуки ниспадают радужными каскадами и стремятся игривыми потоками; его игра динамически разнообразна — forte сменяется pianissimo, затихает, чтобы вновь вспыхнуть пламенем. Свободная импровизация может быть конвенционально красивой, оставаясь интуитивным движением, музыкой, полностью создаваемой здесь и сейчас, сплетающей память и острое переживание текущего момента.