Пино Палладино:
серый кардинал на басу

Не сомневайтесь, вы слышали Пино Палладино. Если не вместе с монстрами поп-рока 80-х — Доном Хенли, Элтоном Джоном и Эриком Клэптоном, — то на пластинках таких виртуозов, как Эл Ди Меола и Джон Маклафлин. А если и эти имена мимо вас, то Палладино наверняка попадался вам на студийных записях и концертах Nine Inch Nails, The Who и Джона Майера. Ну и совсем уж невозможно было игнорировать его в песнях Адель и Эда Ширана.

За сорокалетнюю карьеру валлийский бас-гитарист наработал непостижимое резюме. Его творческий путь сложно назвать тривиальным. Постоянно себя переизобретая, меняясь и задавая направление остальным, он стал олицетворением сразу нескольких эпох. Звучание его бас-гитары — характерная примета поп-музыки 80-х. Зеркальный ответ на этот звук от самого же Палладино обозначил конец 90-х. А сегодня он отвечает за грув для самых разных исполнителей, в диапазоне от Гарри Стайлза до Perfume Genius. И наконец выходит на первый план: в прошлом году вышел первый его альбом под собственным именем (почти), записанный вместе с Блэйком Миллсом.

Изобретая звук 80-х

Дебютный лонгплей британского исполнителя поп-соула Пола Янга вышел летом 1983 года. Сингл с него, томный кавер на «Wherever I Lay My Head» Марвина Гэя, возглавил британский чарт — и вместе с певцом сделал звездой еще одного человека, который солировал в этой композиции на бас-гитаре. Им оказался Пино Палладино — родившийся в Кардиффе фанат лейблов Motown и Stax. Он только-только перебрался в Лондон и принял участие в записи альбома Гэри Ньюмана «I, Assassin» (1982), когда получил предложение записаться с Янгом.

Палладино сыграл свою партию на безладовом басу, пропущенном через педаль chorus. Певучая и гибкая басовая линия ведет диалог с вокалом Янга на протяжении всей «Wherever I Lay My Head» и запоминается даже больше приглаженного голоса певца. Благодаря этому саунду Палладино стал востребованным сессионным бас-гитаристом. Звездный звук безладового баса вместе с «хорусом» прочно вошел в словарь тогдашней поп-музыки: его захотели к себе все, от группы Go West до Дэвида Гилмора. Бас Палладино намертво впечатался в звуковой ряд 80-х.

В следующем десятилетии Пино Палладино продолжил наполнение звездного резюме, добавляя к нему работу с Эриком Клэптоном и Элтоном Джоном. Но вместе с тем он оставался верным «голубоглазому» соулу [то есть исполняемому белыми музыкантами. — Прим. редакции], который продолжил играть вместе с Полом Янгом и другими исполнителями. Среди работ с его участием стоит отметить сольный альбом клавишника Level 42 Майка Линдапа «Changes» (1990) — звонкий, легкий, навеянный поп-джазом софисти-поп.

 

Эта музыка текстурирована в духе своего времени: гармонии, сыгранные живыми инструментами, звучат так, будто они синтетические, но всё равно сохраняют в себе рукотворное начало. Узнаваемый податливый гибкий грув Палладино, в котором пополам и отличной техники, и органических «ошибок», — неотъемлемая часть этого «восьмидесятнического» продакшна, и в сочной пластинке Линдапа он здорово раскрывается.

Гладкий джаз

В 90-х Палладино впервые заходит и на территорию джаза. Альбомы Джона Маклафлина («The Promise», 1996), трубача Криса Ботти («First Wish», 1995) и саксофониста Дэвида Сэндборна («Songs from the Night Before», 1996), в которых поучаствовал Палладино, — это виртуозный, дорогой и высокотехнологично записанный смус-джаз. Сейчас эти пластинки довольно сложно проглотить как раз из-за дистиллированного продакшна. Подернутый «хорусом» безладовый бас как нельзя лучше дополняет эту слегка роботизированную, до блеска вылизанную музыку с ударными брейкбитами, которые звучат так, будто они сгенерированы на компьютере.

Интереснее всего как джазовый музыкант Палладино раскрылся не в пресных студийных записях, а в концертных выступлениях с перкуссионистом Ману Катче и гитаристом Домиником Миллером. Глядя на живые выступления басиста вместе с обоими музыкантами, легко заметить, что Пино Палладино — не только студийный виртуоз, состоящий на службе музыкальной индустрии, но очень живой и интерактивный мастер, с которым попросту интересно вместе играть. В интервью изданию All That Jazz в 2021 году Палладино говорил: «Моя сильная сторона как басиста — это не виртуозность. Я предпочитаю считать себя композиционным исполнителем, способным вписываться в разные жанры».

Магистр нового R&B

В том же самом антураже выхолощенного студийного звука, где живое имитирует искусственное, пророс и сформировался жанр современного R&B. К 90-м годам основательно удобренный хип-хопом черный поп-соул успел пережить такое явление, как нью-джек-свинг [более танцевальная и поп-ориентированная версия классического R&B. — Прим. редакции], и всё больше отдалялся от живых бэндов в сторону сэмплированных инструментов и запрограммированных битов.

R&B стал одним из самых коммерчески успешных жанров. Во многом он был откликом на музыкальную моду, которую десятилетием ранее задали тот же Пол Янг и Фил Коллинз — c последним Палладино работал на альбоме «…But Seriously» (1989). Звук, созданный Коллинзом, Палладино и другими, позже получит свою долю признания со стороны чернокожих музыкантов Америки. В 2001 году выйдет R&B-трибьют песен Коллинза, а в 2008-м своим вдохновителем его назовет Канье Уэст.

Современный R&B взрос на вычищенном до хромированного блеска поп-соуле и басовых партиях с «хорусом». Тем интереснее, что во второй половине 90-х он породил обратную реакцию на свой же звук — и вновь не без участия Пино Палладино.

Вуду-пипл

Запустил эту обратную реакцию R&B-артист Ди Энджело, работавший над продолжением своего хитового дебютного лонгплея «Brown Sugar» (1995). Сессии для его второго альбома «Voodoo» длились годами. Вместе с барабанщиком The Roots Квестлавом и хип-хоп-продюсером Джей Ди (позже он станет известен как Джей Дилла) он слушал пластинки и джемил в компании других музыкантов в винтажной нью-йоркской студии Electric Lady.

Был в этой компании и Пино Палладино — с ним Ди Энджело познакомился во время записи альбома дуэтов Би Би Кинга «Deuces Wild». Между певцом и басистом пробежала искра. Так они оказались в одних стенах с Квестлавом, Джей Диллой, трубачом Роем Харгроувом, а также продюсером и гитаристом Рафаэлем Садиком.

«Когда мы первый раз играли в ходе сессий к “Voodoo”, химия образовалась сразу же, – рассказывал Палладино в интервью Джейсону Кингу в аннотации к юбилейному переизданию альбома на виниле. — Я чувствовал себя как дома и улыбался. А когда мы пошли за микшерский пульт, чтобы послушать, что записали, оно зазвучало еще лучше».

Почему эта химия случилась, объясняет в той же аннотации музыкальный функционер Алан Лидс. Вот как он отзывается о Ди Энджело: «Он как будто джазмен, который играет фанк. Я думаю, что он нутром понимает идею, противоречащую большинству современных музыкантов, о том, что красота музыки как искусства заключается во взаимодействии. Одно дело сидеть за компьютером и писать альбом. Другое дело, что волшебство возникает из взаимодействия музыкантов между собой. Это очень джазовое восприятие. На протяжении нескольких поколений в популярной музыке этому сопротивлялось всё».

Фанат соула и фанка с детства, Пино Палладино слету ухватил новый ритм, над которым работал Ди Энджело, — вязнущий, слегка пьяный, отстающий на считанные доли такта. Ритм игрался живьем и оттого очень контрастировал с роботизированным R&B-продакшном, который, напомним, во многом был вдохновлен работой басиста в 80-х и повсеместно звучал в конце 90-х. В аннотации к «Voodoo» Палладино вспоминает: «Когда мои друзья-музыканты услышали альбом, он их смутил. Они подумали: “Он звучит как-то странно, как будто не в ритм”. До того как мы начали играть, Ди Энджело объяснил мне, как он хотел, чтобы звучал бас. Я попробовал поставить басовую линию туда, где, как мне казалось, он хотел ее видеть. Сам бы я никогда не додумался сыграть ее настолько позади бита. Но это дает иное ощущение — музыка растягивает пространство, полностью меняя акценты».

Важнейшим фактором, который помог басисту переродиться, стало то, что Ди Энджело не был в курсе предыдущих достижений Палладино. «Он относился ко мне как к новичку, принимал то, что я играл, не находясь под впечатлением от репутации, которая у меня уже имелась. Свои суждения он основывал лишь на том, что я играл непосредственно в тот момент, — вспоминал Пино Палладино в интервью All About Jazz. — Это позволило выработать между нами очень честные отношения. Оглядываясь назад, я понимаю, что это обстоятельство предоставило мне возможность переизобрести себя в качестве бас-гитариста».

Многостаночники соула The Soulquarians

Параллельно с «Voodoo» в студии Electric Lady записывался второй лонгплей Эрики Баду «Mama’s Gun» и лучшая пластинка чикагского рэпера Коммона «Like Water for Chocolate». Во всех трех принял участие новообразовавшийся коллектив The Soulquarians, в который вошли Квестлав, Пино Палладино, клавишник Джеймс Пойзер и Джей Дилла. С руки тогдашнего президента Motown Кедара Массенбурга их музыка обзавелась тегом «неосоул». Она заложила основу для соул-музыки будущих поколений, а также для ню-джаза.

Состав The Soulquarians был плавающим. На этой фотографии, например, среди прочих засветилась Эрика Баду

Из любопытных альбомов, к которым имеет отношение группа The Soulquarians и про которые редко вспоминают, стоит отметить «Everybody’s Got Their Something» певицы Никки Косты. Дочь продюсера Дона Косты, свой первый сингл она записала в пять лет, а лонгплей 2001 года, в котором психоделический софт-рок соседствует с потным неосоулом, стал ее пятым по счету. Как обычно в таких случаях, вкладыш с выходными данными к альбому красноречиво переплетает карьерные пути впечатляющего набора музыкантов. Вместе с Пино Палладино над ним работали Квестлав, юный Марк Ронсон, видный аранжировщик струнных Дэвид Кэмпбелл и даже Beastie Boys.

Блюз, рок и все-все-все

Работа с Ди Энджело, Эрикой Баду, Musiq Soulchild и другими деятелями неосоула помогла Пино Палладино полностью себя пересобрать. Память о том самом басе с «хорусом» из «Wherever I Lay My Hat» Пола Янга исчезла под натиском его нового звучания. Однако звездный час для Палладино только начинался. В 2005 году вместе с барабанщиком и продюсером Стивом Джорданом он входит в John Mayer Trio — детище поп-рокера и гитариста Джона Майера. Втроем они убедительно возвращают к жизни дух великих блюзовых трио вроде бэндов Джими Хендрикса и Стиви Рэя Вона. Результаты этих поисков убедительно зафиксированы в концертных альбомах «Try!» (2006) и «Where the Light Is: John Mayer Live in Los Angeles» (2008). Для Джона Майера Палладино станет верным напарником на десятилетия: будет записываться на всех его пластинках, начиная с «Continuum» (2005), и участвовать практически в каждом гастрольном туре.

 

В 2006 году за день до старта очередных гастролей The Who ушел из жизни басист группы Джон Энтвисл. Пит Таунсенд предлагает Палладино срочно вписаться в состав группы и за считанные сутки разучить репертуар. Играть, по его словам, можно что угодно. Главное, играть громко. Пино Палладино становится штатным басистом The Who, вместе с группой записывает два альбома, плотно гастролирует и триумфально выступает в 2010-м в перерыве Супербоула.

Бас Палладино в эти годы можно было также услышать в балладе Эда Ширана «Perfect», на альбоме Адель «21», на камбэк-альбоме Nine Inch Nails «Hesitation Marks» и туре в его поддержку. И в «Black Messiah» (2014) — грандиозном третьем лонгплее Ди Энджело, о котором стоит поговорить отдельно.

Неосоул как новая константа

За те почти полтора десятилетия, пока Ди Энджело работал над продолжением «Voodoo», в мире успело поменяться многое. Но неосоул остался, как ни странно, незыблем. Возникнув в конце 1990-х, неосоул уже не исчезал — он оказался долгоиграющим явлением и тегом, который продолжит будоражить популярную музыку на протяжении десятилетий. Поп-нео-соул-певицы Алиша Киз и Эми Уайнхаус стали новым олицетворением мейнстрима. Эрика Баду и Билал по-прежнему оставались в строю. Новые имена — Джилл Скотт, Энтони Хамильтон, India.Arie и другие — собирали номинации на «Грэмми». Обстановка была такая, что мир ждал продолжение «Voodoo» с нетерпением, а почва для него непрестанно удобрялась.

Пино Палладино и Ди Энджело во время тура в поддержку «Black Messiah»

Третий альбом Ди Энджело «Black Messiah» был записан при участии тех же Палладино, Квестлава, Харгроува и барабанщика Криса «Дэдди» Дейва. Он оказался злободневным и политизированным, местами тяжелым и мрачным, но в то же время полным светлой ностальгии, нежности и любви. «Black Messiah» не просто стал вровень с предыдущими пластинками Ди Энджело, но запустил новую волну интереса к неосоулу — кажется, еще более мощную, чем раньше.

 

«Black Messiah» серьезно перепахал культурный ландшафт не только своим сложным и проработанным звучанием, но и актуальностью. Выпущенный в разгар становления движения Black Lives Matter, этот альбом резко политизировал весь американский музыкальный мейнстрим. Ди Энджело запустил снежный ком, который вскоре станет лавиной.

Менем чем через год рэпер Кендрик Ламар явит миру свой шедевр «To Pimp a Butterfly», передвинувший политику на передовую поп-культурного фронта и вынудивший высказываться о социальных проблемах даже таких прежде далеких от повестки исполнителей, как Бейонсе. В звуковом плане пластинка Ламара многое почерпнула из неосоула и работ Soulquarians — и, как считается, вернула джаз в поп-культурный контекст.

Раскачивая ню-джаз

Справедливости ради стоит оговориться: стараниями нео-соул-музыкантов и рэперов популярность среди молодежи стал набирать не совсем джаз, а, скорее, ню-джаз — септаккорды и арпеджио, поставленные на службу басовитых раскачивающихся хип-хоп-битов. Звездами этого направления стали Роберт Гласпер, Деррик Ходж, Кифер, Джейкоб Кольер и другие. Некогда A Tribe Called Quest, Джей Дилла и Ди Энджело подчинили джаз хип-хопу — теперь же, спустя два десятилетия, другие артисты переосмысляют их наследие и ставят хип-хоп на джазовые рельсы.

В одном из интервью Пино Палладино объяснял суть этого явления: «По очевидным причинам я чувствую себя очень привязанным к этой музыке. Мне нравится, что в таком типе джаза музыканты свободно импровизируют поверх более ритмичного флоу с необычным хип-хоп-свингом. Возьмите, к примеру, то, как изобретательно Джей Дилла вырезал из пластинок крошечные кусочки, всего по паре тактов, а затем из этого фрагмента создавал целый трек. Мне кажется это по-настоящему интригующим. Подход, основанный на использовании лупов [зацикленных звуковых фрагментов. — Прим. редакции], который теперь привносят в джаз, знакомит с этой музыкой множество молодых людей. На первый взгляд, такая музыка многого не требует, потому что слушатель может просто качаться под нее, качать головой… но если вы копнете поглубже, то обнаружите, что в ней много ума. В этом направлении сейчас происходит много классного».

 

От ню-джаза легко отмахнуться и списать его в утиль как прикладную музыку для создания ненавязчивой атмосферы. Вот уже несколько лет интернет буквально ломится от радиостанций и плейлистов категории «Lo-Fi Hip-Hop Beats to Relax/Study To» — инструментального хип-хопа с легкими джазовыми импровизациями или сэмплами. Это новый музак, под который можно скроллить ленту, читать книжки и заниматься любой другой деятельностью, не напрягая голову. Из такой фоновой жвачки даже начали вырастать собственные звезды — такие, например, как продюсер Джоуи Пекораро, чей трек лег в основу композиции Адель «All Night Parking» с сэмплом пианиста Эррола Гарнера. Однако Пино Палладино прав в том, что в ню-джазе находится немало интересного — например, альбом, подписанный его собственным именем «Notes with Attachments» (2021).

Хрестоматия имени себя

Дискография у Палладино впечатляющая, но чего в ней никогда не было, так это собственной пластинки. Конец этой несправедливости был положен в 2021 году, когда вышла его совместная работа с гитаристом и продюсером Блэйком Миллсом. Музыканты познакомились во время сессий к альбому Джона Ледженда «Darkness and Light» (2016). После тура в его поддержку Миллс предложил Палладино подумать над собственным альбомом; спустя пять лет дуэт разродился релизом.

Пино Палладино и Блэйк Миллс

«Notes with Attachments» — полчаса музыки, скромно упакованной в серый конверт с простым перечислением выходных данных на обложке. То, что звучит на альбоме, меж тем, довольно резко контрастирует с аскетичным дизайном. Сдержанные композиции «Notes with Attachments» вряд ли можно описать как буйство красок, однако каждый из восьми треков настолько выпуклый, со столь осязаемыми и контрастирующими друг с другом текстурами, что кажется, будто их можно пощупать руками.

Каждый трек тут совершенно не похож на другой. Открывающая пластинку вещь «Just Wrong» с ее звучной перкуссией и теплыми гармониями духовых напоминает заглавную инструментальную композицию из знаменитого альбома The Beach Boys «Pet Sounds» (1966). Следующая за ней нестройная и слегка раздраженная «Soundwalk» явно отсылает к наследию Ди Энджело. Заглавный трек — дымчатый фьюжн на грани с нью-эйджем. «Djurkel» — своеобразное прочтение западноафриканских традиций. А названная в честь барабанщика «Chris Dave» — интригующая перебранка перкуссии, пропущенных через примочки духовых и вязкого баса.

Обилие низких частот позволяет, помня слова Пино Палладино, покачать под «Notes with Attachments» головой. Однако на альбоме полно неожиданных, резких звуков, странных и не укладывающихся в привычную логику ритмов. Это ню-джаз, который наконец-то соответствует заявленному названию: он звучит по-настоящему ново, свежо и отказывается вписываться в рамки.

Отдельно необходимо отметить участие в записи Сэма Джендела — необычайно продуктивного джазового экспериментатора и автора замечательной серой обложки альбома (об этом вы можете узнать, просто взглянув на нее — у Джендела там отдельная строчка). Орудующий пропущенным через педали эффектов саксофоном Джендел совершенно точно заслуживает отдельного объемного исследования, а также того, чтобы его имя было вынесено в заголовок лонгплея.

Бас-батя

«Notes with Attachments» — довольно интересный случай, когда музыкант, косвенно повлиявший на становление целого жанра, спустя десятилетия решает зайти на его территорию и попробовать себя в том, что выросло за прошедшие годы из некогда заложенных им идей. И лихо заткнуть за пояс буквально всех, кого можно к этому жанру отнести.

В свои 65 лет Пино Палладино по-прежнему в отличной форме — и музыкальной, и физической

Пино Палладино прошел беспрецедентный путь от белого поп-соула к хип-хопу и ретрофутуристической черной музыке с остановками во всех возможных жанрах, от блюза до индастриала. И сейчас, спустя сорок лет немыслимой музыкальной карьеры, он всё еще умудряется находить в работе неожиданные сочетания, сохраняя страсть к новаторству и не переставая удивлять слушателей.


 

Об авторе

Алексей Алеев

Музыкальный обозреватель, копирайтер и переводчик. Большой любитель хип-хопа и гитарных штук. Автор Telegram-канала Silly Love Songs.

Читать комментарии

  • Суперклассно! Приятно читать! Спасибо!

  • Нужно было еще о сыне упомянуть, яблоко от яблони…

Jazzist в соцсетях

Архивы

Свежие комментарии