Ревизия мейнстрима: новые прохладные | Джазист | Тексты

Ревизия мейнстрима:
новые прохладные

О чем будет серия “Ревизия мейнстрима”

За последние пять (может, даже десять) лет картина так называемого мейнстрим-джаза сильно усложнилась, при этом пока вокруг нее не возникло осмысленной системы координат. При этом кажется, что старая система координат тоже не действует, поэтому хочется навести на эту сложную, но размытую категорию личную оптику.

Часто мейнстрим-джаз пытаются делить по географическому или национальному признаку, группируя музыкантов в условные сцены под вывесками “скандинавский джаз”, “японский джаз” или “американский джаз”. Но такое деление, во-первых, идет в разрез с установкой jazz across borders, а во-вторых, является неполным. Например, определение “новый британский джаз” открывает только про-шабаковскую ветку, созданную вокруг образовательной платформы Tomorrow’s Warriors, а на самом деле английское коммьюнити устроено гораздо сложнее. Поэтому кажется более верным сформулировать новые общности, объединенные скорее эстетическими и музыкальными принципами, и не описывать их заезженными терминами вроде “постбопа” или “фьюжна”.

Кто такие “Новые прохладные”

Первый эпизод серии постов “Ревизия мейнстрима” будет посвящен “новым прохладным”. Тем, кто отчасти наследует принципам, изначально заложеннымщ в 50-е “кул-” и “прогрессив-джазом”: композиционной строгостью, выверенностью тона, сдержанностью аранжировок. Конечно, по прошествии стольких лет с момента появления кул-джаза, музыка “новых прохладных” звучит как реверс: сначала “кул” повлиял на поп-музыку, а теперь уже поп-музыка влияет на “новый кул” – неслучайно в своих композициях “новые прохладные” так близко подходят к песенной форме.

Но сильнее в “прохладной” ветви джаза выражена эстетическая преемственность: это отстраненная, замкнутая музыка, лейтмотивом которой служит одиночество. “Новые прохладные” так же, как и их предшественники, по сути оставаются социальными и политическими конформистами и не оспаривают текущее положение вещей. К примеру, американских “нью-куловцев” трудно представить в первых рядах движения BLM – они, скорее, занимают соглашательскую позицию по отношению к идеям высказанным другими. Отказ от социальной самореализации, “новые прохладные” компенсируют внутренней рефлексией и обращаются к личным переживаниям, из которых не следует никаких объективных выводов.

Парадоксальным образом такой подход роднит мелодичный, сделанный на грани guilty pleasure “нью-кул” с радикальной свободной импровизацией. Но если импров отпугивает многих внешним шумом, в котором нелегко распознать подлинные чувства, то “нью-кул”, наоборот, кажется не способным дать пищу для ума. Это сразу отсекает от него с одной стороны боящихся простоты интеллектуальных снобов, с другой – зажатых староверов, по-прежнему ставящих во главу угла индивидуальное техническое мастерство. Таким образом, “нью-кул”, оставаясь формально “легким” жанром, вынужден идти трудным путем и искать отклик у новой аудитории, не испорченной “стандартным” джазовым опытом.

В отличие от классического “кул-джаза”, тесно связанного с Восточным побережьем, “новый кул” не ограничен одной локацией – это глобальное явление с общими ценностями, но не лишенное, впрочем, локальных связей, которые тоже любопытно находить и выстраивать смысловые цепочки. Они могут вести, например, через Брэда Мелдау к MJQ или Ленни Тристано, а могут – через Эсбьерна Свенссона и Ларса Даниэльссона к Яну Юханссону.

В такой попытке эстетически оформить поколение “новых прохладных” мне хотелось посмотреть на вещи шире, выйти из условных стилистических рамок и добиться осознанной эклектики, чтобы соединить вместе Донни Маккаслина, и, например, одесское Pokaz Trio, и московскую группу LRK. При этом за претенциозным названием “The Birth Of New Cool” не следует никаких утверждений и жестко структурированных систем: выбор музыкантов и композиций происходил скорее не по уму, а на уровне субъективных ощущений. Ведь один из принципов “нового кула” – отсутствие уверенности в собственной правоте.

Десять главных композиций “нового прохладного джаза”

John Raymond & Real Feels // “Minor Silverstein” (Shifting Paradigm Records, 2017)

Gogo Penguin // “Hoponono” (Gondwana Records, 2014)

LRK Trio // “Urban Dreamer (Losen Records, 2018)

Aaron Parks // “Nemesis” (Blue Note, 2008)

Donny McCaslin // “No Eyes” (Greenleaf Music, 2015)

Portico Quartet // “Ruins” (Real World Productions, 2012)

Gilad Hekselman // “Verona” (JazzVillage, 2015)

Tord Gustavsen Trio // “Curves” (ECM, 2018)

Ben Wendel // “July” (Motema Music, 2018)

Matthew Halsall // “Cherry Blossom” (Gondwana Records, 2012)

Слушать плейлист в Apple Music, Spotify или ЯМ.

Об авторе

Александр Аношин

Сооснователь JAZZIST. Увлеченный джазовый слушатель, обозреватель и блогер. Ведет Telegram-канал On The Corner.

Jazzist в соцсетях

Архивы

Свежие комментарии