Джон Бутчер
и его напарники:
электроакустические импровизации.
Часть I

Даже если вы никогда специально не слушали саксофониста Джона Бутчера, вы наверняка натыкались на отголоски его игры в работах других музыкантов. Издание The New York City Jazz Record называет его одним из самых влиятельных артистов в импровизационной музыке: «Как только любой акустический музыкант начинает гудеть и шуметь как куча осцилляторов, тропический лес, ручей или ферма насекомых, будьте уверены — где-то неподалеку ходит тенью Джон Бутчер». Илья Белоруков вдохновился экспериментами музыканта с электроникой, благо их в огромной дискографии саксофониста нашлось немало и хватило на внушительную историю в двух частях. Сегодня мы публикуем первую из них.

Имя британского саксофониста Джона Бутчера хорошо известно всем, кто интересуется «другой» импровизационной музыкой, — адептам электроакустики, свободной импровизации, джазового авангарда и фри-джаза, академизма на стыке с редукционизмом [направлением, возникшим в конце XX века и работающим с тишиной и мельчайшими изменениями громкости звука. — Прим. редакции]. Интересы Бутчера настолько широки, что едва ли можно охватить одним текстом сразу все направления, в которых он попробовал себя. Более того, он всё еще ищет новые контексты и вызовы — в первую очередь, расширяя свои собственные границы, и это в 68 лет!

Но если всё же попытаться систематизировать его творчество, то деятельность Бутчера расходится по двум направлениям. Первое — акустическая импровизация, включающая в себя неидиоматическую импровизацию [по Дереку Бейли, «свободная от памяти» импровизация, то есть очищенная от любых стилевых ориентиров и накопленного ранее багажа знаний. — Прим. редакции] и фри-джаз. Второе — электроакустическая импровизация; в ней могут даже попадаться элементы первой области жанров, но характер музыки и ее природа почти всегда иные. Именно электроакустические альбомы подтолкнули автора этого текста к попытке проследить взаимоотношения музыканта с электронными звуками и, что важнее, самими электронщиками, как бы ни широко было это определение.

Джон Бутчер родился в 1954 году в Брайтоне и сейчас живет в Лондоне. По образованию он физик и даже защитил в 1982 году диссертацию по квантовой хромодинамике. Но сразу после этого он круто поменял карьеру и принялся исследовать возможности сопрано- и тенор-саксофонов; любовь к музыке победила науку. Зато благодаря своему академическому прошлому Джон остался склонен к точности и скрупулезности во всем, что делает.

Изначально музыка Бутчера проистекала из идей первого поколения британских импровизаторов. Это гитарист Дерек Бейли, перкуссионист Джон Стивенс, саксофонист Эван Паркер, ударник Тони Оксли и другие. Но практически сразу же Джон начал искать собственный голос, уделяя пристальное внимание расширенным техникам игры на инструменте, который, кстати, он освоил самостоятельно. В начале 80-х на воркшопе он познакомился со скрипачом (а впоследствии электронщиком) Филом Дюррантом и гитаристом Джоном Расселлом. С ними он много работал в следующие годы: основал трио, просуществовавшее вплоть до конца 90-х, а также открыл совместный лейбл Acta для публикации своих работ. В 1989-м трио разрослось до квинтета с немецким перкуссионистом Полом Ловенсом и австрийским тромбонистом Раду Малфатти. По сию пору их альбом «News from the Shed» считается одним из важнейших документов в импровизационной музыке: именно тогда начал зарождаться новый вектор, которой позже привел многих к редукционистскому импрову. Другими словами, Джон Бутчер с самых первых лет в музыке впитывал в себя совершенно разные импровизационные течения и не боялся экспериментов. Часто такие эксперименты как раз и были связаны с музыкантами, которые использовали электронные инструменты, будь то лэптоп, но-инпут-микшер, педали эффектов, сэмплеры или диктофоны.

Манера игры Джона узнаваема в любом контексте, но не лишним будет упомянуть техники, которым он уделяет максимальное внимание. Например, мультифоники — когда вместе звучат несколько нот. Как известно, саксофон — инструмент мелодический, на нем вроде как нет возможности брать аккорды. На самом деле это не так, и нестандартные аппликатуры вкупе с дыханием и различным положением амбушюра позволяют играть эти самые мультифоники, то есть созвучия. Другое дело, что подавляющее большинство этих звуков диссонантны, и есть сложности с тем, чтобы их музыкально включить в тот или иной контекст — с этой проблемой борются как композиторы, так и импровизаторы.

Джон Бутчер уделяет много времени поиску мультифоников в неких гармонических связках и потом применяет эти умения как в неидиоматике, так и в электроакустике. Притом, что академические саксофонисты написали уже не одну книгу с подробными аппликатурами, каждый саксофон и мундштук, не говоря уж о саксофонисте, будет играть иначе, и на выходе получается другой звук. Как раз в этом проявляется «научный» подход Джона, когда нужно отыскать, систематизировать, довести до идеала ту или иную связку аппликатур для мультифоников.

Помимо того, Джон прекрасно владеет циркулярным дыханием, но никогда не делает его главным элементом музыки, как, например, Эван Паркер. В этом можно отыскать намерение уйти от манеры игры первооткрывателя — и Бутчер успешно от Паркера уходит. Немалую часть его арсенала составляют звуки с дыханием; он был одним из первых, кто уделил этим тихим звукам столько места в музыке, что последователям как будто и не осталось возможности сказать в этой области еще что-то новое.

Наконец, последний важный элемент музыки Бутчера — фидбэки. Работает это так: в раструбе саксофона или на стойке расположен микрофон, а саксофонист контролирует возникновение обратной связи не только при помощи изменения положения инструмента к микрофону, но и за счет открытия-закрытия клапанов.

Давайте посмотрим, как все эти элементы Джон применял в разные моменты своей карьеры. В этом тексте я нарочно не выстраиваю записи в хронологическом порядке, а группирую их в зависимости от того, с кем именно играл и записывался саксофонист. Вы увидите, что в различных творческих конфигурациях с разными партнерами он создавал музыку совершенно разной природы и характера.

---

Langham Research Centre and John Butcher
«Six Hands at an Open Door»
(Langham Research Centre, 2023)

Bandcamp

 

Начнем с альбома, который вышел несколько месяцев назад. Langham Research Centre — это четыре музыканта-энтузиаста, в работе использующие преимущественно пленки, коротковолновое радио, осцилляторы и подзвученные объекты. Все они были сотрудниками британского радио Би-би-си и в удачный момент заполучили списанные катушечники и прочую аппаратуру. Подход коллектива к созданию музыки, скажем так, классический, родом из 60-х и широко известных опытов американских и европейских композиторов в области электроакустики (что подтверждает, например, их диск с исполнением работ Джона Кейджа «Early Electronic and Tape Music», вышедший в 2014 году). В одном из интервью Джон Бутчер рассказал, что почерпнул немало идей в той старой композиторской электронике, но до сегодняшнего дня у него не было релиза, который так близко подбирался бы по духу к тем временам. Как правило, Джон скрупулезно выбирает партнеров для коллабораций и записей. Чутье не подвело его и на этот раз, когда с ним в трио оказались два представителя исследовательского центра — Йен Чемберс и Роберт Уорби.

В трио Бутчеру приходится внимательно следить за происходящим и искать место в насыщенной и постоянно меняющейся природе музыки Чемберса и Уорби. Ясно, что они не совсем импровизаторы, их реакции выстроены по-другому, нежели в привычных для Джона контекстах неидиоматики или электроакустической ветви импровизации. Превалирует коллажная техника, но сам звук всё же современный: по-другому работают частоты, иначе происходят детали манипуляций со звуком. Сам Бутчер любит взять на себя роль явного солиста, но на этот раз он старается найти своим партиям место в глубинах общего саунда — который, кстати, очень приятен сам по себе из-за присущей старому оборудованию «ламповости». Занятно и то, что дуэт использует сэмплы саксофона Бутчера. В нужные моменты это создает еще один контекст, когда Джон реагирует сам на себя (подобное он проделывал когда-то на самой первой своей сольной работе «13 Friendly Numbers» (1992), используя мультитрековую запись), но теперь этот прием звучит максимально ненавязчиво, можно и упустить эти фрагменты. Необычная работа Джона, отличающаяся от большинства электроакустических записей какой-то непреднамеренной серьезностью, притом что слушается альбом очень просто и легко.

Phil Minton, John Butcher, Erhard Hirt
«Two Concerts»
(FMP, 1998)

Bandcamp

А теперь заберемся в прошлое. Начинать исследование отношений Джона Бутчера с электроникой стоит с вот этого релиза трио с вокалистом Филом Минтоном и немецким гитаристом Эрхардом Хиртом. Казалось бы, при чем здесь электроника? А всё дело в крайне своеобразной игре Хирта — одного из тех музыкантов, который сильно недооценен и находится вне известных радаров импровизационной музыки. Один из его первых сольных альбомов вышел еще в 1983 году на «дочке» знаменитого фри-джазового лейбла FMP, и уже там слышно, что мыслит он нестандартно. В 1994-м на самом FMP был издан «Gute und schlechte Zeiten», где гитара звучит настолько видоизмененно, что можно и не догадаться об исходнике звука, приняв его за синтезатор. В отличие от электрогитаристов, которые применяют кучу педалей эффектов, но стремящихся сохранить природу гитары, Хирт делает звук инструмента максимально абстрактным, заставляющим вспомнить как раз о вышеупомянутой композиторской электронике. Звук его оказывается чаще шумовым, но вместе с тем способным поддержать мелодические линии. Впоследствии у него выйдут и совсем электроакустические релизы, но всё же основным его интересом остается свободная импровизация, и трио с Минтоном и Бутчером — едва ли не лучшее тому подтверждение.

Что Фил, что Джон умеют так играть на инструментах, что можно не догадаться об истинной природе инструментов. В трио все они вместе идеально взаимодействуют и подстрекают друг друга, то и дело провоцируя на мелкую виртуозную игру, что моментально роднит музыку с тем самым первым поколением британского импрова. Эта музыка, конечно, именно музыкантская, игровая: вопросы-ответы и реакции друг на друга всё еще главные ее атрибуты. Надо заметить, что в группах с электронщиками такой подход встречался и встречается до сих пор не слишком часто. Взаимоотношения электронщиков с их инструментами строятся иначе, нежели у акустиков. Трио просуществовало целых шесть лет, а в истории от него остался только один документ, «Two Concerts», который сейчас видится затерянным бриллиантом в необъятных дискографиях Минтона и Бутчера.

---

Джон Бутчер и Томас Лен

Еще одним примером исключительно игрового и реакционного импрова в электронном творчестве Бутчера служит его сотрудничество с другим немецким музыкантом, синтезаторщиком (а изначально пианистом) Томасом Леном. Как и Джон, Томас — один из активнейших музыкантов-импровизаторов последней четверти века, так что неудивительно, что их пути с Джоном пересекались многократно; в их совместных записях можно потеряться. С 1994 года Томас играет на синтезаторе Synthi A от английской компании EMS — легендарном инструменте, созданном в 1971 году и звучащем на записях Pink Floyd, The Who, Брайана Ино, Жана-Мишеля Жарра и других знаменитостей. До сих пор этот синтезатор не имеет аналогов из-за микшера в виде матрицы 16х16 входов-выходов — крайне умной системы перенаправления аудио и управляющих сигналов внутри синтезатора. Томас Лен сейчас — чуть ли не главный специалист по этому инструменту. Интересна и визуальная составляющая его игры. Он бывает спокоен, а бывает крайне экспрессивен, и в такие моменты его движения прямо наследуют пианистическому прошлому, словно доказывая, что электроника — полноценный инструмент, нужно только уделить ему внимание.

Сотрудничество Бутчера с Томасом Леном в виде дуэта представлено только небольшой пьесой на сольном сборнике Джона «Music on Seven Occasions» (Meniscus, 2000). Зато есть возможность услышать их в различных трио, в квартете и бонусом в одной оркестровой академический композиции. Оба могут играть всё, от активного фри-джаза до редукционизма. Суть их мастерства и универсальности в том, что они продолжают развивать исполнительное искусство, что означает внимание не только и, возможно, не столько к звукам и работе над ними, сколько к включению в контекст реакционных и игровых элементов. Делать это можно очень по-разному, что и слышно в восьми совместных релизах, о которых пойдет рассказ далее. А заодно по ним можно проследить, как свободный импров пересекается с электроакустикой, когда играют мастера.

Одним из первых результатов совместной работы Джона Бутчера и Томаса Лена стала запись трио с Энди Муром — гитаристом нидерландцев The Ex, известных не только благодаря своему арт-панку, но и проектам с импровизаторами. «Thermal» по сей день звучит освежающе и задорно: Мур добавил рокерского начала, и Джон с Томасом сами будто взбодрились на записи и выдали максимум экспрессии, когда было необходимо. В самом деле сложно представить, кто бы еще кроме Мура мог в свободном импрове настолько убедительно начать играть простейший ритмический рисунок, чтобы этот его рифф не звучал как клише или вовсе запрещенный прием. Альбому больше двадцати лет — и это еще один подарок пытливым слушателям в дискографии как Бутчера, так и Лена, который можно упустить из виду, если не залезать в дебри творчества каждого.

Как ни странно, в импровизационной музыке тоже может присутствовать «проблема второго альбома»: когда сразу после дебюта хочется записать такой же материал, но лучше и свежее, а это довольно часто не получается. К счастью, трио выбрало другой путь. Лишь через 21 год у «Thermal» вышло продолжение — «Ice in a Hot World», — ставшее занятным примером того, как группа и музыканты изменились спустя десятилетия. Тот самый рокерский задор уступил место сосредоточенной игре и вниманию к тишине. Все трое значительно тщательнее обдумывают свои действия. Новинку следует рассматривать, полностью абстрагировавшись от «первенца», и вот тогда начнут обнажаться иные грани каждого участника: редукционизм у Мура, джазовость у Бутчера, влияние композиторской электроакустики у Лена. Быть может, совершенно иной характер у альбома получился из-за времени записи: дело было в феврале 2020-го, и совсем скоро жизнь всей планеты начала радикально меняться. Налет задумчивости в музыке заставляет гадать о том, что происходило в головах музыкантов на тот момент.

The Cortet
«HHHH»
(Unsounds, 2005)
Apple Music

Дальше — больше. Под вывеской The Cortet скрываются, помимо Бутчера и Лена, нидерландский пианист Кор Фюлер и валлийский арфист Родри Дэвис. Первый из тех, кто глубоко переосмыслил звучание рояля в электроакустической музыке, но так и не добился широкого признания за пределами небольшого круга посвященных. Второй до сих пор проделывает то же самое с арфой, он давно и прочно стал одним из главных творческих партнеров Бутчера. Запись начинается как электроакустический опыт, но под конец группа сворачивает практически в свободной импров, обнажая корни всех участников квартета. Релиз тоже забытый — не в последнюю очередь из-за нарушения чистоты стилей. Что тогда, что сейчас комбинировать разные направления в рамках одного диска решаются либо немногие уверенные в себе музыканты, либо неопытные.

John Butcher, Thomas Lehn, John Tilbury
«Exta»
(Fataka, 2013)
Bandcamp

Перед нами трио с Джоном Тилбери — одним из ведущих пианистов в истории импровизационной музыки, который в нее пришел из академического мира. Состоялось оно после того, как Бутчер сыграл с главным коллективом Тилбери, знаменитым AMM (речь о нем пойдет дальше). Музыка получилась аккуратно академической, музыканты очень плавно нащупывают общую мысль, развивают ее и переходят к следующей. Пожалуй, первая пьеса на этом альбоме слишком сдержанна, безопасна для титанов такого уровня и воспринимается как разогрев (впрочем, если бы играли другие люди, вопросов к ним не было бы, качество материала запредельное). Зато всё последующее повествование выстраивается в замысловатую форму, где Бутчер, Лен и Тилбери аккуратно взаимодействуют, каждый внося свой собственный элемент в совместное музыкальное строение.

Еще одно трио с пианистом, записанное на лейбле Fataka (предположительно, инициаторе серии коллабораций): в гостях американец Мэттью Шипп, и это совсем другая музыка. Шипп — музыкант фри-джазовый, но ему не чужды академическая музыка и хип-хоп. Если последний жанр в трио едва ли можно уловить, то академический рояль в нем звучит чуть ли не чаще фри-джазового. Однако это совсем другого рода «академ», нежели у Джона Тилбери. Трио звучит насыщенно и по уровню экспрессии напоминает то, что Бутчер и Лен делали с Энди Муром. Но если тогда они подавали импров через призму рок-музыки, то здесь Шипп обнажает лезвия американской фри-джазовой традиции, провоцируя Джона на активную виртуозность, а Томаса — на углубленную обработку инструментов в живом времени. В результате в саксофоне Бутчера ощутимо проявляется джазовая сущность инструмента, тогда как Лен пытается найти место электронике в акустическом контексте.

Любопытно, что на диске «Tangle», записанном в 2014 году в Лондоне концерте, европейский тягучий импровизационный стиль практически не прослеживается, хотя Бутчер и Лен периодически вплетают в общее повествование абстрактные текстуры. Шипп легко уходит от этих поползновений и предпочитает нарочито мелодические пассажи. Альбом «The Clawed Stone» был записан в парижской студии в 2017 году, и на нем европейцы всё-таки больше тянут в свою сторону, что подтверждается, например, длинной пьесой «Links on Canvas». Оба документа прекрасно иллюстрируют саму возможность сотрудничества импровизаторов с различным не только музыкальным, но культурным багажом.

Christopher Fox
«Topophony»
(hat[now]ART, 2018)

Английский композитор Кристофер Фокс в 2014 году получил от дирижера Илана Волкова заказ написать композицию. Во время работы Волков предложил Фоксу попробовать включить в пьесу фигуру импровизатора. Сначала посомневавшись, Кристофер всё-таки выполнил просьбу: произведение написано для оркестра с возможностью участия или отсутствия импровизирующих солистов. На диске три версии. В первой с оркестром играют трубач Аксель Дёрнер и перкуссионист Пол Ловенс, далее идет чистая оркестровая версия, в третий раз играют Джон Бутчер и Томас Лен.

Если первый дуэт импровизаторов играет очень аккуратно и деликатно (возможно, даже слишком осторожно), то вторая пара музыкантов значительно рискованнее и жестче атакует оркестровые текстуры. Сказываются не только и не столько личности импровизаторов, сколько различная природа их инструментов. Если на трубе можно играть негромкие шумовые текстуры, то саксофон лишен многих красок такого подхода, и Бутчеру не остается ничего иного, как пытаться найти свое место в музыке, экспериментируя с мультифониками. У Лена возможностей для полутонов сильно больше; он не спешит оказаться впереди, лишь пару раз позволяя себе выйти на первый план. Перед нами эксперимент занятный, но неоднозначный, заставляющий в который раз задуматься о слишком разных подходах у композиторов и импровизаторов. Пусть и те, и другие говорят, что делают общее музыкальное дело, но, когда две эти стороны встречаются, результат нередко оказывается спорным.

John Butcher, Thomas Lehn, Gino Robair
«Shaped & Chased»
(NI VU NI CONNU, 2022)
Bandcamp

Джино Робейр — музыкант из Сан-Франциско, перкуссионист и электронщик, журналист и композитор, один из главных импровизирующих музыкантов в США, владелец лейбла Rastascan. В 1996 году он издал одну из сольных работ Бутчера. Вместе они выпустили уже более десятка работ, как в дуэте, так и вместе с Дереком Бейли, Филом Минтоном и другими. В 2019 году состоялось их совместное выступление с Томасом Леном в Берлине. Этот коллаборативный проект интересен тем, что Робейр дрейфует между перкуссией и некоторым набором электроники, наводя мосты между саксофоном Джона и синтезатором Лена. В их музыке чувствуется неустанная переменчивость, где каждый музыкант проявляется индивидуально, но при этом находится в едином со всеми контексте. Как и в случае с Мэтью Шиппом, здесь проявляется, условно говоря, американский подход к импровизации: мгновенные смены направления нередки и непредсказуемы, а кажущийся поначалу хаос постепенно превращается в упорядоченную историю.

---

Джон Бутчер и Родри Дэвис

Родри Дэвис, арфист из The Cortet — вероятно, основной музыкальный партнер Джона Бутчера уже более 25 лет. Их первая встреча состоялась в 1997 году в Лондоне, когда они оба играли в оркестре Бутча Морриса. Нельзя переоценить вклад Дэвиса в мир импровизационной музыки как арфиста, который расширяет возможности своего инструмента. Начав с препараций и модификаций акустической арфы, Родри позднее перешел на электроакустический инструмент, что побудило его также исследовать работу с фидбэками и электроникой. Дуэт Бутчера и Дэвиса прошел через несколько этапов развития, но они сотрудничают не только в этом проекте. Через «иную» работу со своими инструментами эти музыканты приближают звук акустических саксофона и арфы к электронике. Такой подход стал особенно популярным в 2000-е, и благодаря ему к электроакустической импровизации стали причислять даже альбомы, сыгранные только на акустических инструментах. Пусть кому-то подобная классификация покажется несколько притянутой за уши, но стоит держать эту особенность в уме, если вы захотите разобраться в хитросплетениях современной импровизационной музыки.

John Butcher, Derek Bailey, Rhodri Davies
«Vortices and Angels»
(Emanem, 2001)
Bandcamp

Сотрудничество саксофониста и арфиста началось в 2001 году, когда Бутчер издал сплит-релиз, включающий две части: первая записана им в дуэте с великим Дереком Бейли, а вторая — с Родри; то был их первый концерт. В этой записи замечательно отражено пограничное состояние импрова на рубеже столетий: Бутчер и Дэвис уже увлечены редукционизмом, но их основы всё еще прочно укореняются в свободной импровизации британского разлива, что хорошо слышно в совместном выступлении Бутчера с Бейли (к слову, это единственная запись дуэта). Кажется, именно в те времена передалась эстафетная палочка от первого поколения британских импровизаторов последующему. Или даже двум следующим поколениям сразу — у Бутчера и Дэвиса разница в возрасте составляет 17 лет.

John Butcher, Rhodri Davies
«Japanese Duets»
(Weight of Wax, 2020)
Bandcamp

А это «потерянный» релиз, засвидетельствовавший японский тур Бутчера и Дэвиса в 2004 году. Во время пандемии Бутчер покопался в архивах и выудил записи, которые позволяют проследить развитие дуэта от первой встречи к полноформатному альбому «Carliol» (2010); о нем мы еще поговорим подробнее. Перед нами промежуточный этап. Это всё еще акустическая музыка, но оба участника дуэта стараются максимально отойти от стандартной импровизации и прямого использования инструментов. Например, Дэвис тут уже играет с электронными смычками, а Бутчер занят фидбэками. Зачатки этих фидбэков можно встретить даже на его самом первом альбоме, дуэте с Крисом Бёрном «Fonetiks» (1985). В дальнейшем Бутчер развивал данную технику в основном в своих сольных записях, а в коллаборациях касался ее не слишком часто, используя лишь как еще одну краску из своей широкой палитры. Связано это с техническими сложностями, ведь фидбэки могут выходить из-под контроля, и в групповых импровизациях это рискованная тактика. Но если партнер выбран правильный, то непредсказуемые звуковые события могут стимулировать поиск новых идей и подходов к музицированию. Таким партнером для Джона как раз стал Родри Дэвис: оба максимально доверяют друг другу и, что еще важнее и нужнее, имеют возможность репетировать и пробовать различные идеи, потому что живут в одном городе.

---

Небольшое отступление: настало время рассказать о вскользь упомянутом выше коллективе под названием AMM. Альбом «Ammmusic» вышел аж в 1967 году и на десятилетия опередил свое время. В тот момент в состав входили гитарист Кит Роу, перкуссионист Эдди Превост, виолончелист Лоренс Шифф, пианист Корнелиус Кардью и саксофонист Лу Гаре, плюс у каждого в арсенале были другие инструменты и радио. Занимались они тем, что позже получило название «электроакустическая импровизация» (ЭАИ). Если сильно упростить объяснение, то это музыка, в которой звук важнее собственно игры, исполнения нот, а материал, как правило, состоит из различных слоев, которые иногда могут быть не слишком-то очевидно связаны друг с другом. Самое удивительное в истории импровизационной музыки заключается в том, что участники AMM начали чуть ли не раньше неидиоматиков (таких, как Бейли, Паркер и другие), но оставались маргиналами более тридцати лет. Время для их музыки пришло только в 90-х, когда электроника в значительной степени развилась и стала более доступной. В 2004 году классический состав AMM из Роу, Превоста и Тилбери перестал существовать из-за трений между гитаристом и перкуссионистом. Как у почти всех больших групп, позже у них произошло воссоединение, но с середины 2000-х АММ — это дуэт Превоста и Тилбери. Иногда с ними играют хорошо знакомые по свободной импровизации люди: тот же Эван Паркер, или наш герой, Бутчер, с которым они записали два альбома.

Бархатный теноровый звук Джона естественным образом вписался в музыку, которую делали Превост и Тилбери. К тому времени Джон закончил играть в австрийском коллективе Polwechsel (к нему мы еще вернемся во второй части), и гостевое участие в AMM будто продолжило для него академическое направление импровизации. Философия тут, впрочем, другая: это импровизация (а не композиция, как у австрийцев), где слои звука могут развиваться параллельно друг другу, почти не вступая в прямые отношения. Весь процесс протекает очень неспешно.

То же происходит на следующем альбоме «Sounding Music». Здесь занят целый квинтет: к AMM присоединились также виолончелистка Уте Канегиссер и композитор Крисчен Вулф, который сыграл на рояле, бас-гитаре и мелодике. Фирменный звук AMM получил новые краски, но едва ли трое приглашенных привнесли что-то свое. Впрочем, как раз в этом и суть: пятеро импровизируют как коллектив, стремясь создать общий звуковой образ, и музыка всегда остается совместной и не принадлежит ни одной отдельной личности.

---

John Butcher, Rhodri Davies
«Carliol»
(Ftarri, 2010)
Bandcamp

То, что Джон Бутчер пытается достигнуть в дуэте с Родри Дэвисом, в определенной степени наследует слоистому саунду AMM. Великолепный альбом «Carliol» как раз укладывается в каноны электроакустической импровизации и служит прекрасным образцом одного из ее поднаправлений — того, где основное внимание уделяется медленному развитию, длинным нотам, паузам и редукционизму. Джон и Родри мастерски управляют звуками, создавая общий контекст, в котором порой сложно сразу определить, кто за что отвечает. Помимо фидбэков Бутчер использует небольшие моторчики — частый «музыкальный» предмет в руках современных импровизаторов того времени, но редкий для самого Джона атрибут.

John Butcher, Rhodri Davies
«Routing Lynn»
(Ftarri, 2014)
Bandcamp

Интереснейшая работа, которая приоткрывает дверцу в еще один мир Бутчера — тот, где он работает с акустическими пространствами. По большей части он занимается этим сольно: уместно вспомнить его шедевральные альбомы «The Geometry of Sentiment» (2007) и «Resonant Spaces» (2008), записанные в необычных акустических местах вроде огромной цистерны, пещеры или газгольдера. А тут — на пару с Родри, хотя в данном случае дуэт на самом деле даже не дуэт. Важен еще один участник, записавший играющих на природе музыкантов, — великий звукорежиссер Крис Уотсон, известный по своей работе с Би-би-си, эталонным альбомам полевых записей для лейбла Touch, а в прошлом и вовсе как основатель легендарных групп Cabaret Voltaire и The Hafler Trio. Сделанная им запись Бутчера и Дэвиса спустя месяц использовалась ими же на концерте для создания квадрозвука. Музыканты играли не только сами с собой, но и с новым акустическим контекстом, создаваемым их же записью. Вот этот 35-минутный концерт и стал альбомом «Routing Lynn». Музыкальный материал дуэт меняет довольно часто, реагируя на окружение, да и в целом Бутчер и Дэвис вольготнее ощущают себя в таком экспериментальном формате, демонстрируют разные идеи. Если смотреть на результат через призму ЭАИ, то музыка от этого только выигрывает. Иногда электроакустической импровизации нужна меньшая стерильность, и на этом альбоме как раз всё сложилось наилучшим образом: концептуальная идея, исполнение, живая концертная энергия.

Два поздних альбома, один из которых записан в 2015 году для радио в Париже, а другой в 2018-м в женевском клубе, дают еще более широкое представление о том, как дуэт звучал на концертах. К этому времени концепция ЭАИ начала изживать себя и заниматься самоповторами, и многие музыканты столкнулись с вопросом, что делать дальше и как развивать свою музыку. Однако Джон Бутчер и Родри Дэвис, будучи мастерами своих инструментов, не замедлили своего творческого пути и продолжили просто играть без излишних оглядок на окружающую обстановку. На альбоме «Drunk on Dreams» снова проявляются элементы неидиоматической импровизации, и в игре Родри даже проскакивают некоторые фольклорные мотивы, что раньше было сложно представить. Помимо этого Дэвис расширяет арсенал звуков своей электроарфы и создает разнообразные текстурные фундаменты для солирующего Бутчера. Аналогичные тенденции можно наблюдать спустя три года на концерте в Швейцарии, за исключением того, что здесь Джон вспоминает о фидбэках, вновь используя эту технику в своей игре.

В 2005 году Родри Дэвис основал коллектив Common Objects, состав которого долгое время менялся. В 2013 году на московском (с 2022 года — швейцарском) лейбле Mikroton вышел первый его альбом — в тот момент ансамбль представлял собой трио, в котором, помимо самого Дэвиса и Джона Бутчера, значился Ли Паттерсон, один из самых интересных британских электроакустических музыкантов. Паттерсон работает с объектами и процессами, используя различные устройства и подзвученные механизмы — его стол всегда заставлен диковинными приборами. На «Live in Morden Tower» трое музыкантов проводят эксперимент в сторону расширения рамок ЭАИ. Музыка оказалась несколько шероховатой и даже сумбурной, с достаточно быстрыми сменами идей внутри короткого 31-минутного сета.

В следующий раз к ним подключилась сестра Родри, Ангарад, играющая на скрипке. Квартет записал двойной альбом «Whitewashed with Lines», где первый диск отдан интерпретации почти часовой пьесы Дэвиса, а на втором представлена совместная импровизация. Композиция «Cup and Ring» представляет собой неспешную музыку, где каждый участник группы вносит свой вклад в общий слоистый звук. С одной стороны, это напоминает подход AMM, с другой — перед нами не тотальная импровизация, а значит, технически приравнивать их нельзя. Вместе с тем на втором диске, уже полностью импровизированном, звучит похожая музыка. Где и как найти различия? Ответ один: слушать внимательнее и анализировать. Анализом занимаются даже сами музыканты во время исполнения; в этом последователи ЭАИ сильно отличаются от тех же неидиоматиков, склонных к большей доле подсознательных решений при исполнении, на уровне чутья.

В 2018 году коллектив Common Objects разросся до секстета, в который были приглашены скрипачка Лина Лапелите и Пэт Томас с электроникой. На диске указано: композиция — Джона Бутчера, импровизации — Common Objects. История создания этого релиза преинтереснейшая. В 2016-м коллектив организовал мини-тур по музеям Великобритании, в которых каждый участник выбрал ряд предметов из коллекции. Эти художественные предметы музыканты «читали» как нотные записи и на их основе создавали уже собственные партитуры для исполнения коллективом прямо в музее, непосредственно на месте. Бутчер выбрал несколько экспонатов в этнографическом музее в Оксфорде. Изображения выбранных предметов демонстрировались во время концерта музыкантам и публике и добавляли исторический смысл и бэкграунд (многие объекты связаны с колониальным прошлым Британии). Акустика помещения создавала еще одно измерение, и само действо, по словам Дэвиса, приобретало оттенок шаманства. Слушая запись, определенно ощущаешь необычность ситуации, в том числе из-за насыщенного событиями звука, который одновременно изменчив и монолитен. Надо добавить, что «Skullmarks» прямо соприкасается с исследованиями Джона Бутчера в области акустических особенностей помещения. И точно так же, как и предыдущая работа Common Objects, он ставит вопрос, сколько в этой музыке подсознательного, а сколько — намеренного.

Продолжение читайте во второй части.

---