Джон Бутчер
и его напарники:
электроакустические
импровизации.
Часть II

Илья Белоруков продолжает рассказ о британском саксофонисте Джоне Бутчере, влиятельном участнике современной импровизационной сцены. Точнее, об одном из направлений его весьма разносторонней деятельности — электроакустической музыке, которой он занимался с самыми разными партнерами по творчеству. В этот раз разговор пойдет о коллаборациях Бутчера со скрипачом Филом Дюррантом, а также австрийскими, британскими, японскими, американскими и немецкими музыкантами. Первую часть текста читайте здесь.

---

Джон Бутчер и Фил Дюррант

На протяжении пятнадцати лет, начиная с конца 80-х, Джон Бутчер играл акустический импров в трио со скрипачом Филом Дюррантом и гитаристом Джоном Расселлом. Изначально Дюррант обзавелся классическим музыкальным образованием по классу скрипки и фортепиано, но к середине 90-х его внимание постепенно переключалось на электронику. Он вошел в состав MIMEO (Music In Movement Electronic Orchestra) — большого электронного коллектива под руководством гитариста Кита Роу, в свое время стоявшего у истоков ансамбля AMM (о нем подробнее говорилось в первой части этого материала). Создание MIMEO стало важной вехой в истории электроакустической импровизации (ЭАИ), развитием идей AMM в новом времени, спустя тридцать лет после того, как «старшие товарищи» выпустили свой первый альбом. В наши дни Фил играет на модульном синтезаторе и прочей электронике и ищет место в импрове для мандолины. Он, как и Джон Бутчер, сотрудничает с музыкантами разных поколений и школ.

Вдвоем Бутчер и Дюррант записывались несколько раз; впервые это случилось в 1997 году при подготовке альбома «Secret Measures». Дюррант здесь уже полностью погружен в электронный звук. Перед нами далеко не первый опыт взаимодействия саксофонистов-импровизаторов с электронщиками. Одним из первопроходцев в этой области стал Эван Паркер — можно вспомнить его работу «Solar Wind» (1997) с Лоуренсом Кассерли или еще более раннюю «Hall of Mirrors» (1990) с Уолтером Прати. Ну а если совсем уж закопаться в историю, то можно найти ростки электроакустического ансамбля Паркера на альбоме с Полом Литтоном «Collective Calls (Urban) (Two Microphones)» (1972). Но Паркер и его коллеги — люди другого мышления. Их музыка по большей части плавная, напоминающая естественные природные явления, будь то журчание реки или дуновение ветра. Эти принципы Паркер развивает на протяжении десятилетий как в большом электроакустическом ансамбле, так и в совместных проектах с электронщиками. Взаимоотношения акустического инструмента и электроники в его музыке почти всегда аккуратны и деликатны.

Подход Бутчера и Дюрранта совершенно иной — более спонтанный и сырой. Джон играет на саксофонах, Фил обрабатывает его звучание различными фильтрами и эффектами в реальном времени и немного производит звук сам. Дебютный альбом записан на концерте в Швейцарии, это был первый публичный опыт дуэта с новым сетапом. Заметная сырость материала приятна из-за явного энтузиазма музыкантов. Принцип их взаимодействия таков: Джон играет, а Фил варьирует его звук, или чуть придерживает его и манипулирует им. Джон, в свою очередь, реагирует на уже измененный собственный звук и на его последствия, тем самым попадая в новый контекст. Фил вынужден мгновенно реагировать на новые идеи саксофониста и быстро вносить свои предложения. Бутчер не боится выдать резкий пассаж, а Дюррант не боится принять вызов и ответить. В такой динамике дуэта прослеживается даже больше отсылок к свободной импровизации, чем к электроакустической. А вот второй альбом «Requests and Antisongs» вышел на американском лейбле Erstwhile, ставшем апологетом ЭАИ. Впрочем, он как раз звучит более собранно и гладко. В буклете к нему есть важная пометка: в материале не использовались сэмплы. Импровизаторам непременно нужно было подчеркнуть этот момент, иначе многие бы не поверили, что вся музыка сыграна вживую.

Выбор лейбла, безусловно, говорит об интересе Бутчера и Дюрранта к новому типу импровизации. В конце 90-х основатель лейбла Erstwhile Джон Эбби ввел в сообщество термин «электроакустическая импровизация», фактически создав с нуля целое направление. Это направление смогло объединить интересы многих музыкантов и привлечь внимание к эстетике, сформированной по следам идей AMM. Благодаря стараниям Эбби Кит Роу и другие родоначальники жанра получили должное признание. Само понятие ЭАИ вызывало баталии в начале 2000-х годов и остается спорным до сих пор. Тем не менее живое его обсуждение способствовало какому-никакому, но признанию этой музыки.

---

Джон Бутчер и венская сцена

Следующий большой этап в творчестве Джона Бутчера связан с его участием в австрийском коллективе Polwechsel. Этот квартет собрался в 1993 году; играли в нем виолончелист Михаэль Мозер, контрабасист Вернер Дафельдекер, гитарист Буркхард Штангль и тромбонист Раду Мальфатти. В 1995 году вышел их первый альбом, состоявший из композиций участников группы. На нем они стремились наладить связь между написанной музыкой и импровизацией, делая особые акценты на текстурах звука и преимущественно негромкой динамике. Вскоре после дебюта Мальфатти покинул группу и углубился в композиторский редукционизм, став участником сообщества Wandelweiser. На смену ему пришел Джон Бутчер. Кто, как не он, был осведомлен о текстурных звуках?

В конце 90-х академический импров и редукционизм только набирали силу, и Polwechsel стал одним из ключевых катализаторов для этих направлений. Коллектив сразу заметили на сцене, и второй и третий его релизы — уже с Бутчером — вышли на крупном швейцарском лейбле hat[now]ART. Слушая сейчас эти альбомы, замечаешь, что сама музыка по-прежнему звучит современно, хоть и утратила свежесть. Многие подходы и элементы, которые сейчас применяются повсеместно, участники Polwechsel разрабатывали и осмысляли уже тогда. В их работах можно найти препарированный звук акустических инструментов, акустический же дроун, заходы в технику и приемы свободной импровизации, при этом подчинение строгим композиционным структурам и правилам, включение электроники в инструментальный контекст. Вена в то время была одним из центров электронной музыки (вспомним хотя бы лейбл Mego, где начинал знаменитый гитарист и композитор Кристиан Феннеш), и это влияние прямо отразилось на музыке квартета. Джон Бутчер прекрасно вписался в строгие формы австрийцев, а на третьем альбоме он даже числится автором одной из пьес. Его игра с Polwechsel открыла для него новое направление, условно-академическое.

Polwechsel, Fennesz
«Wrapped Islands»
(Erstwhile, 2002)
Bandcamp

В составе Polwechsel Джон Бутчер вернулся на Erstwhile, лейбл Джона Эбби. К коллективу присоединился Кристиан Феннеш, который в те годы уже начинал становиться большой звездой эмбиента и электроники, однако оставался причастным к венской сцене ЭАИ и играл с такими глыбами, как Кит Роу и Сачико М. Этот альбом стоит особняком в дискографии Polwechsel, поскольку музыканты здесь не готовили композиции заранее, как на предыдущих записях, а создавали всё вместе непосредственно в студии. Не обошлось и без накладок: Бутчер прилетел в Вену позже положенного из-за неразберихи с датами и пропустил половину сессий, так что ему пришлось записывать часть своих партий поверх остальных инструментов. «Wrapped Islands» сильно отличается от прочих альбомов в сторону большего импрессионизма в звуке. С одной стороны, перед нами явно более свободно сыгранная музыка, с другой же, внутренние рамки этой свободы оказались теснее и монотоннее. Сессии стали последними для гитариста Буркхарда Штангля, который вскоре покинул группу; на смену ему пришли два перкуссиониста — австриец Мартин Брандльмайер и немец Буркхард Байнс. Для Polwechsel наступил новый период.

Добавление перкуссии в состав группы оказало заметное влияние на звучание Polwechsel. Новички привнесли множество оттенков ударных инструментов, хотя они практически не играли прямых ритмических партий. Вместо этого они экспериментировали с текстурами, что соответствовало общей философии коллектива. Это привело к более глубокой связи музыки Polwechsel с композиторскими работами второй половины XX века, где перкуссия также играла важную роль. Со временем опыт всех участников стал сказываться на аккуратности и совершенстве звучания группы. Музыка стала хирургически точной, каждый жест и движение были продуманы, а случайности использовались сознательно и преднамеренно. На альбоме «Field» лоска и задумчивости добавил Джон Тилбери — и это, кстати, был самый первый совместный проект двух англичан. После него Бутчер покинул австрийских товарищей, проведя в общей сложности с группой десять лет.

Небольшое их воссоединение состоялось в 2019 году, когда Бутчер, Байнс и Дафельдекер втроем дали концерты в Берлине и Лейпциге, а потом выпустили избранные композиции с них как альбом «Induction» (2022). Хотя этот акустический слоистый импров прекрасно сыгран, невозможно избавиться от ощущения, будто над импровизациями повисла тень Polwechsel, делая музыку излишне осторожной.

Австрийская ветвь электроакустической импровизации во многом выстраивалась вокруг сообщества klingt.org — оно стало платформой для обмена опытом, экспериментов и новых идей в области звукового искусства. По сравнению с ЭАИ-сценами в других странах венская школа выглядела наиболее разношерстной с точки зрения подходов, собранных в одном месте, но вместе с тем и наиболее аккуратной и структурированной. Импровизаторы педантично складывали воедино глитчи, эмбиентные переливы, полевые записи, препарированную акустику и другие элементы. Многие особенности композиционного подхода роднили их с классической венской музыкальной школой — например, акцент на деталях, внимание к звуковой текстуре и тщательное взаимодействие между инструментами.

Дуэт Бутчера с Кристофом Курцманном, одним из главных участников венской сцены, попадает в категорию строгих работ. Саксофон и электроника звучат как единое целое, музыканты максимально внимательно слушают друг друга. Когда-то (и крайне редко в наши дни) Курцманн играл на кларнете, что дало ему глубокое понимание природы духовых инструментов, а значит, и особенностей игры Джона. Аналогично дуэту с Филом Дюррантом Кристоф обрабатывает звук, но делает это совсем иначе. Он применяет сэмплирование и дробление звука на гранулы, а затем «перетекает» в другое состояние, где поддерживает акустическое звучание Бутчера.

На альбоме «Shortening Distance» дуэт расширяется до трио — к музыкантам присоединяется аргентинский трубач Леонель Каплан, мастерски владеющий расширенными техниками игры на инструменте: по большей части он использует разного рода шумовые и текстурные интонации. Концертная запись, сделанная в 2012 году на фестивале Ulrichsberg Kaleidophon, демонстрирует в лучшем виде то, чем занимались многие импровизаторы на рубеже первого десятилетия XXI века. Акустические инструменты тут маскируются под электронные (и наоборот), динамика наблюдается негромкая, но со скрытой экспрессией, мысли развиваются неспешно. Только под самый конец Джон выдает несколько почти джазовых пассажей, словно намечая, куда ЭАИ может двинуться в дальнейшем.

The Open Secret
«A Geography For Plays»
(Rastascan, 2018)
Bandcamp

Под именем The Open Secret обнаруживается проект Бутчера с американцем Джино Робейром (его мы помним по трио с Томасом Леном) и австрийцем Дитером Ковачичем, работающим под псевдонимом dieb13. Ковачич использует виниловые проигрыватели и компьютер, а Робейр — препарированный рояль, «блиппобокс» (нойзовую машину, придуманную голландским инженером синтезаторов Робом Хордейком) и так называемые «заряженные поверхности» (energized surfaces), под которыми подразумеваются разные объекты, перкуссия, механизмы, подвергнутые воздействию энергии.

Сошлись разные подходы. Копошениям в звуке Джона и Джино противостоит венская аккуратность и плавность Ковачича. Троица показывает чудеса мимикрирования звука друг под друга — зачастую сложно понять, кто где звучит и за что отвечает. Но постепенно становится ясно, что главенствует всё же Ковачич, который увлекает дуэт за собой в протяжные мысли и звуки.

---

Джон Бутчер и лондонская сцена

John Butcher Group
«Somethingtobesaid»
(Weight of Wax, 2009)
Bandcamp

В 2008 году Джон Бутчер получил заказ на создание композиции для Huddersfield Contemporary Music Festival [крупнейший в Великобритании фестиваль современной экспериментальной музыки, который проходит в городе Хаддерсфилд. — Прим. редакции]. Работа имела для саксофониста большое значение, и для ее реализации он собрал октет из музыкантов, многие из которых уже упоминались в этой статье. Состав включал Томаса Лена, Дитера Ковачича, Криса Бёрна и Джино Робейра, а также арфистку Клэр Купер, контрабасиста Джона Эдвардса (он один из главных творческих партнеров Бутчера в направлениях, не связанных с электроакустикой) и контрабасиста-электронщика Адама Линсона. В этой обширной композиции длительностью в час группа сосредоточенно работает над текстурным звучанием. Она следует инструкциям Джона и балансирует между сольными партиями, относящимися к свободной импровизации, и наслаивающимися фактурами, роднящими музыку с ЭАИ. Произведение хорошо отражает разные интересы Бутчера, которые он попытался объединить в одном большом полотне.

Работать с такими большими фестивальными составами непросто. Нужно давать возможность высказаться каждому участнику, но при этом не скатываться в предсказуемое собрание сольных выступлений, разбавленных групповыми «номерами». У Бутчера как минимум получилось создать интересный саунд, равноудаленный от того, что делали, в частности, его именитые предшественники — Эван Паркер со своим электроакустическим ансамблем и тентет Петера Брётцманна. Отсутствие явных ударных инструментов позволило отойти от фри-джаза, наличие электроники увело группу в сторону от академизма, а элементы свободной импровизации заставили держаться на расстоянии от монотонности, присущей электронике.

John Butcher, Burkhard Beins, Mark Wastell
«Membrane»
(Confront, 2014)
Bandcamp

Все трое так или иначе работали друг с другом раньше, но впервые встретились в формате трио. У Бурхарда Байнса (с ним Бутчер играл в Polwechsel) в арсенале большой басовый барабан с фидбэками и синтезаторами, у Марка Уостелла (пересекались в группе Криса Бёрна) — там-там и микшер, Джон использует саксофоны и фидбэки. Сыгранное вписывается в дроуновую акустически-электрическую ветвь ЭАИ, когда препарированные акустические инструменты уже не звучат как таковые, а скорее становятся предметами, используемыми для получения звука. Например, раскатистые низы ударных начинают обогащаться фидбэками от них же самих, а саксофон, сохраняя принципы звукоряда, будто замедляется в десять раз. Бутчеру приходится дополнительно следить, чтобы искажения звука и посторонние шумы не вышли из-под контроля. Не забывает он и про мультифоники, создающие на этой записи контраст.

Pat Thomas, John Butcher, Stale Liavik Solberg
«Fictional Souvenirs»
(Astral Spirits, 2019)
Bandcamp

А вот и один из самых странных и необычных альбомов, которые Бутчер записал с электроникой. Его партнерами стали британский пианист и электронщик Пэт Томас и норвежский ударник Столе Льявик Сульберг. С Сульбергом Джон часто играет в последние годы — дуэтом или более расширенным составом. Но в этом конкретном трио тон задает Томас. Крайне разносторонний и радикальный музыкант, здесь он оперирует разного рода ритмическими паттернами и шумами на айпаде и терменвоксе, противопоставляя их акустическому свободному импрову саксофона и ударных. Многие звуки Томаса будто взяты из низкобюджетных фильмов; нарочитая, утрированная простота материала буквально граничит с трэшевостью. По этой причине в музыке присутствует напряжение, и в течение всего концерта трио ищет точки соприкосновения между участниками. Даже если это им иногда не удается, важнее то, что музыканты в процессе задают себе и друг другу новые вопросы и ищут способы отвечать на них.

Steve Beresford, John Butcher
«Old Paradise Airs»
(Iluso, 2020)
Bandcamp

Аналогичные события происходят в дуэте с другим британским пианистом и электронщиком Стивом Бересфордом. Его сотрудничество с Бутчером ведет отсчет с начала 90-х. Вместе они играли в разных составах, но полноценный альбом дуэта вышел лишь спустя 30 лет — классный пример того, что нет нужды спешить, и то, что должно произойти, рано или поздно случится. Бересфорд — музыкант необычный. В 70-х он был одним из представителей свободной импровизации, но также играл и в поп-группах. Много лет он работал для кино и телевидения. Столь разный опыт то и дело просачивается в его импровизации с Бутчером, порождая отголоски эстетики постмодерна. Бересфорд, конечно, более аккуратен по сравнению с категоричным Пэтом Томасом. Тем не менее Джон вынужден быть настороже и следить, куда повернет мышление Стива: то заиграет синтезатор Casio из 80-х, то зашуршат звуки с контактного микрофона, то облагородит звучание чистый наигрыш на рояле.

John Butcher, Sharon Gal, David Toop
«Until the Night Melts Away»
(Shrike, 2021)
Bandcamp

Состав этого трио был предложен куратором и электронщиком Джоном Маседо для его концертной серии в Cafe Oto в Лондоне. Дэвид Туп — известный автор важнейших книг для экспериментальных музыкантов, таких как «Ocean of Sound» (1995), «Haunted Weather» (2004) и «Into the Maelstrom» (2016). Слава писателя часто затмевает его активность как импровизатора, хотя он выступает в этом качестве с 70-х годов и увлекается разного рода электроакустикой. Шэрон Гэл — вокалистка и перформер, которую, правда, почти не знают за пределами Туманного Альбиона. У обоих в арсенале, помимо гитары и голоса, разные электронные штучки — местами они сообщают музыке почти нойзовую интенсивность. В остальное же время звучание остается уравновешенным; в нем постоянно что-то шуршит и меняется, но без драмы. Бутчер себе не изменяет: может ввернуть почти джазовый пассаж, но в большинстве случаев сосредотачивается на текстурной игре. Первый концерт трио оказался удачным, как это часто бывает в импровизационной музыке. И каждый раз любопытно: будет ли продолжение?

Говоря о лондонской сцене, необходимо упомянуть сотрудничество Джона Бутчера с британским дуэтом Furt — электронщиками Ричардом Барреттом и Полом Обермайером. Первый к тому же академический композитор: он сочиняет извилистые произведения, которые наследуют новой сложности [стиль в академической музыке второй половины XX века, родившийся в противовес минимализму; характеризуется крайне высокой сложностью произведений как в мелодической, так и в исполнительской части. — Прим. редакции], например, работам Брайана Фёрнихоу. Обермайер не слишком проявляется вне дуэта, но стоит упомянуть еще одну его группу — Bark! с гитаристом Рексом Касвеллом и перкуссионистом Филиппом Марксом. И Баррет, и Обермайер участвуют в электроакустическом ансамбле Эвана Паркера.

Основной чертой дуэта Furt, собравшегося еще в 1986 году, стало умение мастерски работать с сэмплами и беспощадно их деконструировать во время музицирования. На практически любом их альбоме музыка настолько насыщенная, что первые десять минут нужно буквально заставлять себя высидеть и выдержать лавину звука. Зато после непростого начала материал воспринимается значительно легче и увлекает за собой (что-то подобное происходит обычно при прослушивании сольного Эвана Паркера). Занятный факт: на двоих у музыкантов три компьютера. Третий стоит по центру, и на нем могут что-то делать как Ричард, так и Пол. Барретт отмечал, что порой музыканты сами не знают, кто за что отвечает в конкретный момент времени. Один из них может остановиться, думая, что играет другой, когда на самом деле просто он сам забыл проконтролировать какой-то процесс, им созданный и управляемый. Несмотря на подобную путаницу, музыка дуэта хорошо продумана и подготовлена — если понимать эту подготовку не как создание заранее определенных элементов, а как тщательность и серьезность, с которой ансамбль подходит к своему искусству.

В 2007 году Барретт и Обермайер собрали группу fORCH из восьми человек и выпустили таким составом двойной альбом «Spin Networks». Джон Бутчер, арфист Родри Дэвис и вокалист Фил Минтон уже знакомы читателю, а еще в октете заняты вокалистка Уте Вассерманн, перкуссионист Пол Ловенс и пианист-электронщик Вольфганг Миттерер. В первой же 32-минутной пьесе акустические музыканты стараются попасть в плавильный котел электроники и не удариться в совсем уж откровенные соло. Из-за плотного сведения, где иногда и не знаешь, сэмпл это играет или же живой музыкант, это им удается на ура. А вот дальше происходит раскладывание на составляющие: треки становятся более компактными, звук — заметно разреженнее, а материал простирается от экспрессивной неидиоматики до дроуновых гуделок Дэвиса со свистом Минтона. Ближе к концу разрозненные элементы вновь собираются в объемной 36-минутной пьесе, где все участники опять варятся в густом соку электроники.

Строго говоря, музыканты fORCH способны играть менее насыщенно — тому свидетельством альбом-сплит «Spukhafte Fernwirkung», точнее, та его 42-минутная часть, где появляется октет, а не дуэт. А вот на альбоме «Equals» расширенного дуэта Furt Plus всё те же действующие лица (в том числе, конечно, и Бутчер) музицируют с Барреттом и Обермайером поодиночке — по нему можно наглядно проследить, из каких компонентов собирается сложнейшее совместное звучание.

---

Джон Бутчер и японская сцена

На рубеже веков самыми заметными в мире местами, где играли тихий импров и электроакустику, были Лондон, Берлин, Вена и Токио. В последнем из перечисленных городов в конце 90-х появилась сцена под названием «онкё» (в переводе с японского «акустика» или «гармония звука»; подробнее о ней читайте здесь и здесь). В 2002 году Бутчер был в туре в Японии, где он впервые сыграл с Тошимару Накамурой, изобретателем но-инпут-микшера (no-input mixing board). Этот инструмент генерирует звук, используя исключительно внутренние фидбэки, ничего извне в него не поступает. Накамура включил в цепь фидбэка различные педали эффектов и другие устройства для обработки звука. В результате ему удалось создать на удивление гибкую технологию для применения в ЭАИ. Принцип работы но-инпут-микшера относительно прост и доступен для самостоятельного использования, с его помощью практически любой музыкант может превратить обычный микшер в уникальный инструмент. Поэтому вслед за Накамурой его стало использовать огромное число музыкантов-экспериментаторов: одни видели в нем способ разнообразить сетап, другие — создать бюджетную «нойз-шумелку». Но лишь для немногих но-инпут-микшер стал главным инструментом. Связано это с его ограниченностью как генератора звука. Надо заметить, что в последнее десятилетие Тошимару старается расширить рамки его использования и для этого играет со множеством различных музыкантов, от фри-джазменов до нойз-рокеров.

Тот самый первый совместный концерт Бутчера с Накамурой был издан в виде альбома «Cavern with Nightlife»; этим релизом саксофонист открыл историю собственного лейбла Weight of Wax. Первая часть пластинки отдана сольным трекам Джона, последние 19 минут занимает композиция с Накамурой. Но-инпут-микшер преимущественно звучит высоко, синусы и легкие глитчи — основной арсенал японца. У Джона — саксофон и фидбэки. В этом треке сконцентрированы многие тогдашние идеи импровизатора: экстремальная звуковая тонкость, умеренная громкость, создание нужного напряжения как для слушателя, так и для исполнителей. Классика ЭАИ!

В 2009 году в Лондоне оба музыканта участвовали в записи альбома Дэвида Сильвиана «Died in the Wool | Manafon Variations». Тогда Сильвиан интересовался импровизационной музыкой, и на его пластинках часто появлялись звезды экспериментальной акустической импровизации. Заодно Джон Бутчер и Тошимару Накамура решили выкроить в своем расписании время на запись полноценного альбома. Так появился «Dusted Machinery», один из лучших образцов импров-релизов, где заняты только саксофон и электроника. С первой встречи музыкантов прошло много времени, звучание изменилось в сторону большего разнообразия, повышения громкости и монолитности звука. Микшер Накамуры вносит шумы и глитчи, треск и гул, в то время как Бутчер не отстает и демонстрирует множество игровых техник, включая неидиоматические пируэты и работу с фидбэками. Кажется, что в этой музыке Бутчер больше подстраивается под Накамуру, чем наоборот. Но так ли это важно, когда создается музыка? Еще одно замечание: Джон здесь почти не использует циркулярное дыхание, и музыка получает необходимый воздух и разреженность.

Otomo Yoshihide, Sachiko M, Evan Parker,
John Edwards, Tony Marsh, John Butcher
«Quintet/Sextet»
(Otoroku, 2013)

Вот еще один пример взаимодействия Джона Бутчера с японской сценой — весьма необычный даже для него. Здесь на одной записи сошлось несколько поколений британских импровизаторов, что само по себе нечастое событие (насколько мне известно, это единственная запись в истории, где Паркер и Бутчер играют вместе). А тут к тому же их неидиоматику и фри-джаз «укрощают» японцы. Выбор партнеров тоже удивляет. Если с гитаристом Отомо Йошихиде всё понятно — он может играть что угодно, и в его готовности подключиться к шквалу звуков не приходится сомневаться, — то имя Сачико М в таком «лайнапе» вызывает много вопросов. Впрочем, если вы знакомы с ее подходом, то вряд ли будете удивлены, останется только поразиться выдержке хрупкой японки, которая тут оперирует пустым сэмплером и синусоидальными волнами. Как всегда, она взаимодействует не столько с музыкантами и их игрой, сколько с контекстом всего выступления. Ее чистые, необработанные, безликие высокочастотные синусы звучат фоном, но могут создать определенный дискомфорт у ценителей традиций. Может показаться, что она играет независимо от остальной группы, но стоит прислушаться и понять ее замыслы. Тогда обнаруживаешь второй уровень для размышлений: о свободной импровизации и ее сущности, о разных ролях музыкантов и выборе стратегий игры.

Сначала на альбоме из шести заявленных участников играют пять — без Паркера. Потом он присоединяется к квинтету, продолжает и развивает начатое остальными музыкантами. Сачико всё так же гнет свою линию и как будто переиначивает смыслы, заложенные прочими. В конце записи — два дуэта Бутчера с японцами. Отомо занимает себя фидбэками, Бутчер легко подключается к этой линии. В дуэте с Сачико М звучание напоминает первую его запись с Накамурой — тут превалируют саксофоновые текстуры и скупая электроника.

Akio Suzuki, John Butcher
«Immediate Landscapes»
(Ftarri, 2017)
Bandcamp

Акио Судзуки изготавливает собственные инструменты с 70-х годов, а также активно (и прежде всего) занимается визуальными искусствами. В 2006 году его вместе с Джоном пригласили сыграть в шести необычных локациях в Шотландии, как сольно, так и в дуэте. Я уже упоминал в первой части материала замечательный альбом Джона «Resonant Spaces» — он был записан как раз во время этой поездки. У Акио есть альбом под тем же названием, который он выпустил в 2019 году. Первые пять треков дуэтного альбома записывались именно в том туре, а вторую его часть заполняет концерт 2015 года, сыгранный в Японии. Акустика пространств (пещеры, резервуара для воды, мавзолея, нефтяной цистерны — они перечислены в названиях треков) провоцирует музыкантов на взаимодействия в качестве «трио», где еще одним участником становится отраженный звук. Сильную реверберацию или эхо игнорировать невозможно, да и не нужно. Учитывая необычные вводные данные, включающие самодельные инструменты Судзуки и фидбэки Бутчера, на выходе получается вполне себе «электроакустика». А вот трек «Night Club», записанный девятью годами позже, демонстрирует сухой звук дуэта — и это музыка на грани между неидиоматической импровизацией и саунд-артом.

---

Джон Бутчер и остальной мир

Раз уж мы заговорили про акустические ансамбли, «играющие» в электроакустику, то непременно надо упомянуть трио Джона Бутчера с французским кларнетистом Ксавье Шарлем и немецким трубачом Акселем Дёрнером. Оба — одни из самых умудренных опытом исполнителей на своих инструментах, поэтому неудивительно, что их пути с Джоном пересеклись еще в 1999 году. Первый альбом трио The Contest of Pleasures вышел в 2001 году на знаковом французском лейбле Potlatch, по каталогу которого можно прослеживать развитие импровизационной музыки от конца 90-х по сей день. Начало 2000-х было благодатным периодом для Акселя: он как раз стал по-настоящему знаменит по обе стороны океана, выпустившись на таких лейблах как Erstwhile, Okka Disk, SOFA, FMP, A Bruit Secret, hatOLOGY и других. Ксавье тогда был известен значительно меньше, поскольку не так много выступал и записывался за пределами Франции; его время придет чуть позже.

«The Contest of Pleasures» — это запись выступления на фестивале во французском городе Мюлузе. На своем дебютном альбоме трио сразу устанавливает вектор своего развития на следующие 10–15 лет и делает это весьма успешно. Длинные ноты-текстуры, игра с акустикой помещения, микротоны и биения между соседними частотами, звуки с дыханием и слюной — на этой записи есть к чему прислушаться. Подход трио берет начало и в философии всё того же ансамбля AMM, и в композиторской электроакустике, и в свободной импровизации. В записи чувствуется энтузиазм каждого участника, и это именно тот момент, когда происходит наилучшее из возможного: у музыкантов уже есть сформированный личный опыт и появляются идеи о том, как использовать его в совместной игре.

На втором альбоме «Albi Days» трио продолжает исследование новых возможностей, на этот раз уделяя внимание постпродакшену — еще одной большой теме для разговора в связи с ЭАИ. Такой подход прямо роднит музыку с композиторской электроакустикой, часто создаваемой из множества записей. Две пьесы на альбоме принадлежат Бутчеру, по одной — Шарлю и Дёрнеру, еще одна — звукорежиссеру Лорану Сасси. Заметно, что музыканты получили нужный им опыт, и запись слушается интересно, хотя сейчас сложно кого-то удивить подобным подходом. Но почти двадцать лет назад эксперименты с постпродакшном можно было воспринять как кощунство над самой сутью импрова — нарушением правила, когда музыканты творят звук здесь и сейчас. Так что The Contest of Pleasures остается только похвалить за взятый на себя риск.

Третий альбом «Tempestuous» — снова концертный, записан он был в 2006 году на фестивале в британском Хаддерсфилде. В аудитории оказался звукоинженер из Шеффилда Саймон Рейнелл, который настолько проникся музыкой, что решил ее издать самостоятельно, ради чего основал лейбл Another Timbre. Сейчас это, наверное, главный оплот современных экспериментальных композиторов пост-Wandelweiser-эпохи (у лейбла около двухсот релизов, большинство из них в сфере академической музыки). Но стоит вспомнить самое первое его «детище», чтобы понять, что начинался он как раз с импровизационной музыки высшего качества — и через «пограничные» территории вырулил к академу.

Четвертый и пятый альбом The Contest of Pleasures — очевидное послесловие к их предыдущим работам. Не слишком много добавляя к уже сказанному, трио просто (если бы такое «просто» было у каждого музыканта!) играет то, что умеет играть лучше всего. В австрийском Ульриксберге команда подключила звукорежиссеров Лорана Сасси и Жан-Леона Палландра, попробовав создать при помощи полевых и электронных звуков новое измерение для саунда трио. Получился практически образец французской школы электроакустики — заметно большое влияние акусматики [вид восприятия музыки, когда слушателю не известно, какой инструмент или предмет служил источником звука; термин предложили в 1955 году французские композиторы и инженеры Жером Пеньо и Пьер Шеффер. — Прим. редакции], задействован процессинг полевых записей, то и другое смиксовано с живым звуком. Концерт в Токийском дворце в Париже записан в 2012 году и вновь предлагает нам «чистое» трио. На этой записи всё хорошо — а больше ничего и не скажешь.

John Butcher & Gino Robair
«Apophenia»
(Rastascan, 2011)
Bandcamp

28-минутная сессия для калифорнийского радио оказалась самой оригинальной из всего дуэтного наследия Бутчера и Джино Робейра (а оно насчитывает более десятка альбомов, включая записи дуэтом и коллаборации с другими музыкантами) и единственной, в которой раскрывается электроакустический потенциал дуэта. Альбом записывался в 2009 году, когда в среде импровизаторов было модно использовать маленькие моторчики; не избежал тренда и Джон. Хотя эта техника не заинтересовала его надолго (вероятно, из-за ограниченности и очевидности звука), слышно, что он делает всё то же, что делали многие, — стрекочет моторчиком по поверхности саксофона. У Джино, кажется, впервые появляется определение его «заряженных поверхностей», о которых шел разговор выше: на столе перед ним мелкая перкуссия, небольшая электроника, какие-то объекты. Дуэт уходит в материал, который будто бы копошится сам по себе, и только иногда музыканты разбрызгивают капельки свободного импрова, чтобы немного приободрить себя и слушателя.

John Butcher & Riccardo La Foresta
«Live in Italy»
(Weight of Wax, 2020)
Bandcamp

Итальянец Риккардо Ла Фореста придумал свою собственную версию ударного инструмента и назвал ее «драммафон» (drummaphone). Если не вдаваться в излишние подробности, выглядит это так: два басовых барабана вибрируют и резонируют при помощи воздушных компрессоров. На альбоме в паре с Бутчером по большей части у него получается акустический дроун, но не только. Он использует и разнообразную мелкую перкуссию — и наследует как более раскованной игре того же Джино Робейра, так и, например, академической серьезности норвежца Ингара Заха. В этом дуэте Бутчер как будто ищет связи между свободным импровом и электроакустической средой: может выдать напористое соло, а может затеряться в текстурах.

Liz Allbee, John Butcher, Ignaz Schick, Marta Zapparoli
«Lamenti Dall’infinito»
(Ni-Vu-Ni-Connu, 2022)
Bandcamp

Сейчас даже странно, что с берлинской импров-сценой под названием Echtzeitmusik у Джона Бутчера не так много пересечений (на почве именно электроакустики) — плодотворно он работал только с вышеупомянутым Акселем Дёрнером. А в истинно берлинском проекте он поучаствовал только в 2019 году, когда оказался в резиденции клуба Ausland. Квартет подобрался неожиданный: Лиз Оллби дополняет духовую секцию трубой, Игнац Шик и Марта Дзаппароли отвечают за электронику, в том числе виниловый проигрыватель и кассетные пленки. Содержательно запись оказалась настолько плотной, что ее необходимо переслушивать, чтобы проследить связи между музыкантами. Этот уровень насыщенности звука вполне характерен для берлинской сцены, где, как и у коллег из Вены, зачастую чего только не перемешано. За смысловые отсылки ответственность несут Шик и Дзаппароли, игра которых заставляет одновременно вспоминать хулиганистую манеру Пэта Томаса, неряшливость Стива Бересфорда и академическую электронику. Впрочем, берлинцы слишком серьезны, чтобы уйти в эти метафоры с головой и отклониться от выбранного курса. Тем более что Бутчер и Оллби предельно сконцентрированы и выдувают из духовых замечательные образцы текстурного импрова.

PBK, Mark Spybey, John Butcher, Travis Johnson
«Heat on Earth»
(Humanhood, 2018)
Bandcamp

В завершение — самая неожиданная коллаборация Джона Бутчера. Да, эпитеты «неожиданный», «необычный» и «удивительный» в этом тексте появлялись уже не раз, но эту запись иначе и не опишешь. Альбом начинается с ритма на стыке индастриала и краут-рока, на который друг за другом насаживаются длинные ноты виолончели, витиеватая электроника и мультифоники Бутчера. Кто эти люди и как они вообще оказались в одном квартете?! Давайте приглядимся к музыкантам. Марк Спайби — один из зачинателей британской индастриал- и эмбиент-группы Zoviet France. Трэвис Джонсон — американский электронный нойзер и владелец лейблов Ilse и Poverty Electronics. PBK — андеграундный американский музыкант, получивший свою долю известности в 80-х годах, во времена кассетной культуры.

Компания подобралась что надо. С пульсирующей ритмичности на старте альбома она постепенно сворачивает в абстрактную нойз-электронику с налетом эмбиента — но ведь и такое звучание совсем не в духе Бутчера! Оказавшийся в необычной ситуации саксофонист пытается найти себя. Для любого музыканта такие обстоятельства отражаются на игре интересным образом, и Бутчер не исключение. Его фидбэки тонут в общей картине, едва прорываясь сквозь плотный саунд. Во время отрывка с ударными Бутчер, судя по всему, не желает играть очевидное соло на сопрано-саксе и отделывается едкими фразами, которые, впрочем, всё равно утопают в потоке звуков. Только в последнем треке его голос становится узнаваемым и выходит на первый план. Еще один удивительный фактор в этой работе — вопрос о ее природе. Есть подозрение, что перед нами студийная работа и нарезка, но подтверждений этой гипотезе найти не удалось.

На этом мистическом релизе мы заканчиваем копаться в дискографии Джона Бутчера. По крайней мере, пока: очевидно, что и у него, и у его коллег впереди множество новых релизов. В деле совмещения акустического импрова и электроники всё еще немало неизведанного.

---