Трио «Второе приближение» «Там, где жили свиристели» (Jazzist, 2022) | Джазист | Рецензии

Трио
«Второе приближение»
«Там, где жили свиристели»
(Jazzist, 2022)

Время объективно, последовательно и безжалостно. Многим, кто ни разу в жизни не пользовался дисковым телефонным циферблатом для набора номера, имя Велимира Хлебникова сегодня ничего не говорит. Знает его куда меньший процент молодого поколения, чем десять, двадцать, пятьдесят лет назад. Это не «заслуга» советской системы образования, не проблема нынешнего общества потребления — это лишь продолжающееся отдаление во времени тех культурных контекстов и реалий, которые делали стихотворные новации яркими, известными всем и каждому, даже модными. Новый язык и образность, которые активно внедрял один из самых радикальных и противоречивых поэтов Серебряного века, почти не выдержали проверки временем. Сегодня многие еще вспоминают по-доброму его «поюнов» и «смехачей», но нельзя сколько-то всерьез говорить о том, что «бобэоби пелись губы», «иссмейся рассмеяльно» или «крылышкуя золотописьмом» вошли в народный лексикон так же, как «флейта водосточных труб» Маяковского или старушка, которая «жива ль еще» у Есенина.

Тем интереснее обращение к творчеству Хлебникова московского трио «Второе приближение» — ансамбля, который существует уже не первый десяток лет. В этом решении нет ни конъюнктурного расчета к очередной годовщине чего-нибудь великого, ни натужных поисков нового творческого вызова, ни попытки эпатировать и тут же снять кассу. У артистов, которые давно состоялись и реализовались как поодиночке, так и в этой конкретной совокупности, явно другая мотивация. Она очевидна: Велимир Хлебников для автора музыки сюиты, пианиста и композитора Андрея Разина, интересен как самоценное явление отечественной культуры. И это явление надо отразить в собственном творчестве — не пытаясь осовременить, переоткрыть, расшифровать и вообще как-то подать «более лучше», а вежливо взяв за основу для личного авторского путешествия.

Четыре недлинных стихотворения Хлебникова Разин превращает именно в сюиту, разгоняя отдельные пьесы на десять и более минут. Речь не идет о том, чтобы сделать «песню на стихи» и бросаться к следующему тексту, утрамбовывая альбом коленом. Вдумчивое обыгрывание стиха объединяется с крупномасштабным развитием той музыкальной темы и настроения, которые возникают в процессе композиции. Развитие это может потребовать и объемных инструментальных построений, и соло, и перевода вокала в вокализ, и трансформации текста с повторением, перестроением строф и вообще новой раскройкой исходного стиха. «Второе приближение» (состоящее из фортепиано, контрабаса и вокала) всегда было коллективом непростым, выкованным и закаленным для решения специфических музыкальных задач. Раньше в этих задачах проскакивало много откровенного хулиганства и почти канонического обращения к определенным жанрам (будь то чистый романс, классика или джаз), а коллегами трио оказывались вполне последовательные апологеты определенного мышления (например, саксофонист Алексей Круглов или тромбонист Розуэлл Радд). Однако сейчас трио, оставленное наедине с Хлебниковым, как будто ограничило себя целью соответствовать его духу. И это ограничение парадоксальным образом дистиллирует их музыку, пропускает ее через трудно поддающийся описанию, но очень нужный и уместный настроенческий фильтр.

Ключ к пониманию этого фильтра — манера пения Татьяны Комовой. Это потрясающая вокалистка, во многом недооцененная отечественным обществом, которое напрочь избаловано обилием юных прекрасных дев с экзотическим цветом кожи и промышленно поставленными голосами на октаву шире, чем вообще возможно. Обращаясь к Хлебникову и следуя за прихотливыми аранжировками Разина, Татьяна пользуется широчайшим спектром технических и эмоциональных приемов: от прямолинейно-академического вокала до театрализованного речитатива, от вычурно-романсовых стенаний до почти джазового скэта, от мультипликационной «смешной озвучки» до осознанных диссонансов, от гипертрофированной «народности» до опереточного изумления. Такое разнообразие вокала провоцирует на то, чтобы превратить альбом в пересоленный винегрет, куда из переполненного холодильника вбросили еще и помидоры с сыром, хотя и не положено. Но вместо этого осознаешь, насколько точно Комова чувствует границы, за которыми единая, осмысленная сюита — то есть многослойное и разноплановое, но осмысленное, продуманное сочинение! — превратилась бы в самодеятельный фарс. В отдельных пьесах можно услышать чуть ли не условного Незнайку (тот самый прием, когда взрослая женщина озвучивает мальчишечий дискант, поддавая градуса и переигрывания). Оценив альбом в целом, тот же слушатель поразится тому, насколько цельно, органично и бережно пропет, промурлыкан, проговорен или выкрикнут текст Хлебникова.

И, разумеется, аранжировка. Разин блистает на этом альбоме как пианист, как ледокол, пробивающий звуковой путь всему ансамблю. Он точно так же «очищен Хлебниковым», как иная по-настоящему хорошая водка бывает очищена чем-нибудь вроде серебра или ржаного хлеба (чем не игра слов в стиле Велимира, к слову?). Именно его пианизм показывает, чем отличается это «Второе приближение» от предыдущих: идейные хулиганы и провокаторы, здесь Разин и контрабасист Игорь Иванушкин всего лишь на долю процента прикручивают свою иронию — и поднимаются сразу на уровень выше.

Этот альбом заставляет улыбаться, но улыбка светла, без оттенка снисходительности. Ни в одну секунду, ни в одну ноту альбома нельзя ткнуть пальцем и сказать: «Перебор». Вот оно, влияние Хлебникова, чей дух раскрывается нам через времена и эпохи: там, где «Второе приближение» максимально камерно, сухо и точно, они не кажутся академичными; там, где они иронизируют, импровизируют, откровенно дурачатся, они не кажутся ребячливыми. Это главное, что Разину как композитору и всей троице удалось увидеть в Хлебникове и отразить: безусловная его серьезность не фанатична и оттенена самоиронией, безусловный его юмор и провокационность не становятся самоцелью и прикрыты четкой внутренней математикой.

Вот конкретные примеры и образы, если так проще: контрабасист Иванушкин, который по инерции кажется аккомпаниатором, возьмется за смычок в первой же пьесе и раскачает весь ансамбль в одиночку, а в «Барыньке» сыграет такое раздумчиво-твердое вступление пиццикато (пальцами правой руки) на низких нотах, сконцентрирует такую оформленную мысль совершенно в стороне от «джазового контрабаса», что впору пересылать демо в офис, например, ECM Records и вопрошающе поднимать брови. Комова, которая в «Там, где жили свиристели» как только не разломает мелодическую линию по всем мыслимым осям, на самом деле найдет в этом переборе какую-то единственно возможную, индивидуальную музыкальную фразу, с которой достучится до каждого, — и эта фраза будет звучать в голове слушателя несколько дней, не хуже иного поп-хита всех времен и народов. А Разин проявится несколько раз так, что на ум приходит ни много ни мало английский арт-рокер Кит Эмерсон — столь же разноплановый, виртуозный, хрупко-осторожный и громогласный, а самое главное, способный врубать свое непростое, рожденное и выращенное в классике искусство в головы самым, что называется, немудрящим слушателям.

Ну, и главная хорошая новость: если вдруг в пении Комовой что-то покажется непонятным — нет, это не проблема «невнятной постсоветской звукорежиссуры». Со звукорежиссурой здесь всё прекрасно — она прозрачна, тактична и объемна. Это Хлебников. Это его времири, поюны и камыши-времыши. «Второе приближение» сделает то, что не смогли (а может, и не пытались) сделать наши учителя литературы: вам захочется прочитать Хлебникова. И вы прочтете вот это:

Когда над полем зеленеет
Стеклянный вечер, след зари,
И небо, бледное вдали,
Вблизи задумчиво синеет,
Когда широкая зола
Угасшего кострища
Над входом в звездное кладбище
Огня ворота возвела,
Тогда на белую свечу,
Мчась по текучему лучу,
Летит без воли мотылек.
Он грудью пламени коснется,
В волне огнистой окунется,
Гляди, гляди, и мертвый лег.

И зачем после этого что-то говорить? Вы начинаете с альбома «неортодоксального новоджазового трио, объединяющего в своем творчестве разнообразие современных музыкальных стилей», а заканчиваете несколькими строками, написанными сто лет назад странным человеком. Вокруг вас после этого тишина. И вокруг вас светло.


Cлушать на Яндекс.Музыка | YouTubeYouTube MusicVK Музыка | Amazon Music

Об авторе

Юрий Льноградский

Журналист и организатор концертов, специализирующийся в основном на современной авторской импровизационной музыке — от авангарда до джаз-рока.

Добавить комментарий

Jazzist в соцсетях

Архивы

Свежие комментарии