Муньос и Сампайо «Билли Холидей» (Бумкнига, 2021) | Джазист | Рецензии

Муньос и Сампайо
«Билли Холидей»
(Бумкнига, 2021)

Перекладывать музыку на беззвучный язык изображений — задачка не из простых. Должно быть, поэтому графических романов про жизнь музыкантов создано не так много. Чести попасть в них удостаиваются в основном исполнители рок-музыки с ореолом супергероев, чьи песни читатель и так знает наизусть: Guns N’ Roses, The Ramones, The Beatles, Дэвид Боуи. В джазе же фигур, чье жизнеописание напросилось под руку художника, набралось пока всего ничего. Из наиболее удачных графических биографий джазистов вспоминаются разве что «Колтрейн» (2009) итальянца Паоло Паризи и в особенности «Монк!» (2018) француза марокканских корней Юссефа Дауди. 

Но куда раньше появился роман «Билли Холидей», созданный двумя аргентинцами — художником Хосе Муньосом и писателем, а заодно джазовым критиком Карлосом Сампайо. Впервые он был опубликован еще в 1991 году. А тридцать лет спустя, осенью 2021-го, питерское издательство «Бумкнига» наконец-то выпустило (в без малого роскошном исполнении) его на русском языке, в переводе Михаила Хачатурова. И, кажется, лучшего момента для публикации быть не могло. Мы наконец-то готовы взглянуть на историю Билли Холидей с необходимой объективностью. 

Для своего времени короткий 80-страничный роман вышел спорным и неоднозначным. Вместо нежной элегии, посвященной великой певице, под обложкой скрывается провокационное повествование о ее жизни и смерти. О судьбе Леди Дэй тогда чаще говорили в нравоучительном ключе — мол, вот до чего доводит тяга к саморазрушению. Смерть в 44 года от цирроза печени. Безвременная утрата. Здоровье, уничтоженное наркотиками и пьянством. А в работе Муньоса и Сампайо черным по белому (в буквальном смысле: в иллюстрациях используются только два этих цвета) объявляются всамделишные виновники ее драматического финала. И это не алкоголь и героин, хотя и они тоже, разумеется. Это мужчины — насильники, полицаи, лжецы, мошенники и бесконечная, отвратительная череда расистов. «Билли Холидей» — летопись унижений, моральных и физических, которые преследовали певицу с малых лет и до последнего дня. Вот ее и Лестера Янга выкидывают из такси просто за то, что водителю не понравился цвет их кожи. Вот бойфренд привозит ее на пустырь, избивает, раздевает, сжигает одежду и бросает одну. Вот полицейские в который раз обвиняют в хранении наркотиков и приковывают наручниками к койке в больнице. Через несколько дней эта койка станет ей смертным одром.

В романе есть два рассказчика, через призму флэшбеков и фантазий которых подается история. Один из них — нью-йоркский репортер, которому майским вечером 1989-го нужно срочно состряпать материал по случаю тридцатилетней годовщины смерти певицы. О Билли Холидей он знает примерно ноль, его задача — сочинить то, что сегодня называют кликбейтом: вытянуть из биографии самые лакомые скандальные моменты. Второй — Алек Синнер, персонаж из самой известной серии детективных романов Муньоса и Сампайо. С певицей он якобы пересекался дважды: мальчишкой помог ей поменять пробитое колесо на автомобиле, а годы спустя — зафиксировал время смерти, будучи офицером полиции, несшим вахту у ее больничной постели. Оба торчат из нарратива как инородные тела. Первому дела нет до своей героини. Называет он ее не иначе как «девка-огонь», а статью заканчивает сценой, где Холидей избивают в пьяной драке. Второй как будто тяготится своим участием, хоть и по касательной, в судьбе певицы. Но ничего не может поделать — ни вернуть прошлого, ни избавиться от чувства вины. Остается разве что купить коллекцию дисков певицы. Что ж, неплохой способ заставить совесть замолкнуть.

Стоит ли удивляться, что при таких горе-рассказчиках музыки на страницах книги почти нет. Эпизоды с поющей Билли прорисованы нарочито плоско, минималистично. Свет выхватывает из темноты скорбную фигуру, исполняющую «Fine and Mellow». Следующий кадр — резкая складка у рта. У легендарной песни «Strange Fruit», о злоключениях Билли с которой недавно вышел целый фильм, тоже скромное оформление. Черный силуэт, пухлые губы, потухшие глаза в пол — когда дело касается творчества Холидей, история переходит на крупные планы и легкий пунктир. И это здорово бьется с теми моментами, когда в адрес певицы высказываются ее обидчики. Тогда звучит натуральный хор: «Алкашка, проститутка, наркоманка»… Голоса людей вокруг как будто затыкают голос самой певицы, крадут у нее право на существование — даже на бумаге.

В предисловии к книге, которым служит эссе французского критика Франсиса Марманда, есть такой пассаж: «Говоря о Билли Холидей, принято упирать на ее беспросветную жизнь. Да, она действительно впечатляет, однако это своего рода защитная реакция. В глубине души мы спрашиваем себя: как она вообще выдержала? На какой закваске рождалась энергия творить джаз в этих черных дырах, которые ее засасывали?» Ответов в романе нет. Но есть подсказки. Искрометный юмор в паре фраз, перекинутых с Луисом Армстронгом. Влюбленный взгляд, отраженный в глазах Лестера Янга. Шубы и жемчуга — да, Билли была эффектной женщиной и обожала наряжаться. Все эти поводы для радости показаны мельком. Но они чуть объясняют природу невероятной улыбки, которую главная героиня сохраняет в каждом кадре в те редкие моменты, когда она просто живет и занимается творчеством, а не проводит время в борделе, за решеткой или в руках насильников. Именно детали помогают нуарному в целом роману не скатиться в беспросвет — в конце концов, Муньос и Сампайо создавали посвящение кумиру, а не судебный протокол. 

И всё же первая страница — самая удачная. На ней один-единственный фрейм: две человеческие фигуры, пойманные в разгар выступления. За фортепиано — легендарный Тедди Уилсон, его легко опознать по узкой струнке усиков. У микрофона, откинув голову чуть назад и поднимая руки в выразительном жесте, застыла Леди Дэй. Голова певицы карикатурно троится, вырастая за ее затылком до нечеловеческих размеров. Наверное, экспрессивная рука Муньоса так причудливо изобразила игру света и тени; в слепящем блеске софитов еще и не то можно увидеть. Но хочется наполнить этот кадр символическим смыслом. Огромная голова — колоссальное наследие Билли Холидей. «Моему голосу больше не нужно тело», — говорит она в открывающей строчке романа. Фигура певицы, ее значение для истории джаза, да и музыки в целом, действительно куда больше, чем границы ее тела. Но парадокс в том, что по-настоящему понять музыку Леди Дэй можно, лишь прочитав максимально «телесную» историю ее земного пути. А эта еще и в очень талантливых картинках.


 

Об авторе

Наталья Югринова

Главный редактор JAZZIST. Журналист, копирайтер. В детстве слушала мамины пластинки Сонни Роллинза и Бена Уэбстера — и они до сих пор не отпускают. Автор Telegram-канала Eastopia.

Добавить комментарий

Jazzist в соцсетях

Архивы

Свежие комментарии