А-а-а-а-а! Какой первый звук, вероятнее всего, произносит только что родившийся на свет ребенок? А какая буква стоит в начале алфавита большинства стран? А что первое крикнешь, когда вдруг больно ударишься? Наконец, какую букву чаще и раньше всего называет первая тройка игроков «Поле чудес» в мечтах об автомобиле?
Кажется, именно это — архаичное — значение звука «А» пытались культивировать в своем названии участники ливанского «A» Trio. Коллектив впервые собрался в Бейруте в 2002 году и состоял из трубача Мазена Кербажа, гитариста Шарифа Сехнауи и контрабасиста Раэда Яссина. Свой дебютный альбом музыканты назвали просто «А». В буклете к этому диску есть трогательный текст авторства Сехнауи, где он рассуждает об искусстве острых ощущений в музыкальной импровизации, делится впечатлениями о преодолении собственной скованности и просит слушателя запомнить этот поворотный момент — который сейчас, по большому счету, можно рассматривать как рождение ливанской экспериментальной музыки.
Звук «А» был произнесен, но трио не торопилось сказать «Б»; второй его альбом вышел лишь спустя десять лет. На нем, да и в целом на протяжении всей своей творческой карьеры «A» Trio лезло из кожи вон, чтобы придумать собственный уникальный музыкальный почерк. Музыкантам это удалось, причем именно на звуковом уровне. Их секрет — в дотошной подготовке (препарировании) инструментария. На записях и концертах трио вы услышите что угодно, но только не традиционные звуки трубы, акустической гитары и контрабаса.
Кербаж фокусничает: он надевает на мундштук своего инструмента шланг, другой конец которого прикусывает зубами и оттягивает на расстояние полуметра. В получившуюся мембрану он вдувает воздух и одновременно стучит по ней железной палочкой, имитируя звук сирены. А вот еще конструкция — снова шланг, зажатая между коленей труба, на раструб которой в зависимости от накала импровизации кидаются пластиковые стаканчики, вилки, колокольчики и десятки других предметов. Яссин держит свой инструмент в положении полулежа. Струны контрабаса пронизаны пружинками, на корпусе сверху располагаются поющие чаши, которые начинают завывать при соприкосновении со смычком. В прошлом перкуссионист, Сехнауи держит акустическую гитару подобно цимбалам — строго на коленях, выбивая из нее ритмы металлическими палочками.
Альбом «Folk» трио посвятило двадцатилетию своего творческого союза. За это время музыканты успели поучаствовать в коллаборациях с легендами свободной импровизации AMM, выступить с Аланом Бишопом, The Necks и многими другими фигурами импров-сцены. Они изобрели тысячи звуков — и многие из них уместились в «Folk», будто создав антологию самих себя. Разница с дебютным альбомом поражает. Та музыка звучала свежо и дерзко, но в ней узнавались приемы и традиции европейского и американского экспериментального джаза. Альбом «Folk» просто не с чем сравнить.
Это сумасшедший калейдоскоп микроскопических звуков, бесконечный аттракцион самоцветных мелодий, землетрясение из десятков коротких риффов и ритмов. Музыка «A» Trio развивается нелинейно — рывками, кляксами, пятнами, стаями звуков. Вот кажется, что звучит не труба, а хобот; а это громыхнули не струны контрабаса и гитары, а топнула увесистая лапа, — и вот в пространство альбома входит громадный рокочущий слон! Трио вообще создает музыку, которая рождает множество ассоциаций, и меняются они со скоростью картинка в секунду. На «Folk» Мазен имитирует одновременно звуки птиц, обезьян и бульканье кальяна, а Шариф с Раэдом с помощью смычков и струн — лай собак.
Но при чем тут фолк? Композитор Карлхайнц Штокхаузен в свое время заметил, что изначально многие звуки, придуманные человеком, прославляли и повторяли звучание окружающей его среды: пение птиц и животных, свист ветра и журчание воды. Может быть, из них и возник один из первейших жанров традиционной музыки — фолк. Получается, само значение этого слова старо, как мир — и как звук «А».
