В новом выпуске рубрики «Ориентиры» Олег Соболев рассказывает о самобытной музыке барабанщика Эдварда Весалы и двух его знаковых альбомах.
Финский барабанщик Мартти Весала, называвший себя Эдвардом, выглядел как хиппи, ушедший в глухой лес: длинные волосы, джинсовый комбинезон, водолазка, густые усы, полностью скрывающие губы. Так и музыка, которую он создавал, будто бы рождалась посреди гула зарослей диких берез. Она была дикой, неукротимой, но при этом удивительно органичной и органической, цельной, естественной, словно выросшей из самой земли.
Весала как композитор впитывал всё, что витало в воздухе в семидесятые: фри-джаз, фьюжн, призрачность звучания лучших пластинок лейбла ECM, прогрессивный рок, джаз соцблока, даже финскую эстраду. Но превращал этот сплав в нечто очень личное, не звучавшее предсказуемо ни тогда, ни сейчас.
Хорошая иллюстрация — вот эти две пластинки. Обе записаны в 1976 году, пересекаются по материалу, но при этом выпущены на разных лейблах с расчетом на разных слушателей и радикально отличаются по настроению и внутреннему устройству. «Satu» («Сказка», а еще — популярное в 70-х женское финское имя) — возможно, чуть более доступный и привычный по форме альбом. До него на ECM выходила пластинка Весалы «Nan Madol» — временами местами звучавшая как мощный крик из темной дыры: пласты гиперинтенсивных барабанов разрывались потоками ревущих духовых.
На «Satu» духовая секция не менее мощна — а может, и сильнее. В записи участвуют два титана польского джаза: Томаш Шукальски, чей сольный выход в «Ballade for San» невозможно не выделить отдельно, и Томаш Станько. Но музыка кажется светлей, местами даже оптимистичней, чем на «Nan Madol». В самых свободных эпизодах неожиданный свет вносит фирменная гитара Терье Рюпдаля. Да и вообще, «фирменный» — отменное слово для описания этого альбома: это действительно фирменный ECM 70-х годов, фирменный звук Манфреда Айхера и Ян-Эрика Конгсхауга, фирменная чистота и аккуратность, фирменная красота.
Поэтому «Rodina» (название не требует перевода) и ощущается альбомом куда более живым и интересным: если Айхер на «Satu» приглушил шероховатости и обточил углы, то сам Весала, на этой конкретной записи выступивший и продюсером, и аранжировщиком, и ответственным за сведение, предпочел другую интонацию. Пластинка, выпущенная на финском лейбле Love Records и ориентированная на местную аудиторию, звучит заметно резче и жестче. Те же пьесы, которые у Айхера выглядят немного отредактированными с продюсерской точки зрения, встроенными в общий звуковой ландшафт ECM, здесь представлены в необузданном виде. Это особенно чувствуется в пьесе «Komba» и версии самой «Satu», озаглавленной «Satujen Satu», то есть «Сказка сказок».
Именно на «Rodina» особенно ярко раскрывается размах композиторского мышления Весалы. Музыка рвется на части. Альбом начинается с надломленной эстрадной песни с вокалом Ирины Милан — более нервной версии «Ballade for San». Со временем в вещах, которые были виртуозно огранены на «Satu», прорываются моменты фактически свободной импровизации. Мужские голоса хором читают стихи Назыма Хикмета. Томаш Шукальски вместо лирики выдает огненные, взрывные соло. Сам Весала играет так, будто устраивает в своем лесу пожарище. И всё это сплетено в такую плотную ткань, что воспринимается как единое масштабное произведение.
Почему Айхер переделал Весалу? Возможно, ответ кроется на самой поверхности: стихи турецкого поэта-коммуниста, слово «Rodina», фотография вьетнамских детей на обложке, почти панковский звук — всё это могло насторожить Айхера. Политическая ангажированность, пусть до конца не выраженная и работающая только за счет символов, могла показаться немцу и его аудитории слишком вызывающей. Впрочем, «Satu» — вещь по-своему обаятельная, но ее скорее можно посоветовать коллекционерам ECM. А вот «Rodina» — это не распознанный историей шедевр: она настойчиво рекомендована всем, кто ищет в джазе не только звук, не только игру солистов, не только музыку — а еще истинное удивление.
Слушать на Spotify | Deezer | YouTube
Слушать на Яндекс Музыка | Spotify | Deezer
