Британская сцена продолжает поставлять странную и красивую музыку, на которую не хочется вешать стилистические ярлыки. В такую категорию попадает и «Didymus» (греч. «близнец») — коллаборация многоопытного клавишника, композитора и продюсера Джона Эллиса и молодого экспериментатора Джона Хэйкока, играющего на 21-струнной коре (западноафриканской разновидности арфы).
Эллис был одним из участников оригинального состава The Cinematic Orchestra и соавтором классических альбомов этого коллектива «Everyday» и «Man with a Movie Camera». В последние годы он занимался сольной карьерой в составе трио и биг-бэнда собственного имени, а также запустил в Манчестере скромный лейбл Limefield, где издает как себя, так и и музыку близких по духу соратников — Нэта Бёрчелла, Алабастера Деплюма, басиста The Cinematic Orchestra Фила Фрэнса.
То, что можно услышать на «Didymus», во многом близко продукции другого манчестерского лейбла — Gondwana, — где у Эллиса несколько лет назад выходил сольный альбом. Однако «Didymus» лишен вылизанности и предсказуемости, за которые принято критиковать «гондвановский звук». Определяющим элементом тут становится кора, вокруг которой выстраивается сложная и богатая деталями структура этой записи. Хэйкок на протяжении десяти лет учился искусству исполнения на этом инструменте у гриота [каста бродячих музыкантов у народов Западной Африки. — Прим. редакции], странствующего певца-сказителя из Гамбии по имени Джали Ньонколинг Куяте. Параллельно он пробовал смешивать традиционное западноафриканское звучание с современной электроникой — эмбиентом, даунтемпо, дабом и даже хаусом. В прошлом году у Хэйкока вышла короткая сольная пластинка «In a Bloopy Mood», ставшая своеобразным прологом к нынешнему релизу. На ней как раз звучит органичная смесь коры с фолком, джазом и глубокой, обтекаемой электроникой.
К созданию альбома «Didymus», работа над которым заняла более пяти лет, привлекли лучшие силы новой манчестерской джазовой и околоджазовой сцены. В записи приняли участие в общей сложности полтора десятка музыкантов, среди которых несколько вокалистов и поэтов, выступающих в жанре spoken word. На альбоме задействован струнный квартет, разнообразные духовые и серьезная ритм-секция, представленная как живыми барабанами, перкуссией и басом, так и разнообразной электроникой.
Пластинка открывается мощным номером «(Feels Like a) New Day», который сначала звучит как романтичная фолк-джазовая баллада, но стремительно разгоняется до духоподъемного почти что афробитового гимна. Вокал неосоул-певицы Эллы Джин заставляет вспомнить ню-джазовые хиты нулевых вроде «Nightlite» Bajka и Bonobo или кавер на «Les Fleur» Минни Риппертон в исполнении Карины Андерсcон и 4Hero. На «Eos» звучит голос Фиби Поуп, который в сочетании с корой, скрипками, виолончелью, флейтами и электроникой рождает удивительный эффект: слушателя медленно погружают в подобие гипнотического транса, а под конец трека контрастно бодрят стремительным джазовым брейк-битом; ритм-секция демонстрирует себя во всей красе. Про обеих вокалисток почти ничего не известно, но точно ясно одно: полку прекрасных британских соул-джазовых див прибыло.
В выдающейся композиции «Biologue» на фоне эмбиент-дабовых текстур звучат стихи в прозе, исполненные двумя голосами; женский принадлежит Санфлауэр Билл, мужской — Джеймсу Везеру. Нельзя пройти и мимо композиции «Little Blue», где всего за три минуты музыканты успевают создать произведение в духе британской киноклассики, заставляющее потеряться в пространстве и времени. Понятно, что к джазу всё это имеет весьма опосредованное отношение, но тем альбом и любопытен: по нему можно отслеживать взаимопроникновения стилей и веяний последних лет.
Финал альбома «Amanesis» тоже сложно назвать джазом. На фоне электронного даунбита кора Хэйкока звучит очень «по-белому», почти как европейская арфа, но основной нюанс скрывается именно в этом «почти». Полшага в сторону — и мы снова в Африке. Вступает духовая секция, кора начинает очередное повествование, перкуссия и барабаны неистовствуют, разгоняя манчестерский сплин. А голос на заднем плане задает градус эмоциям: «I came here to tell you how much I love you» («Я пришел сказать, как я люблю тебя»). Вот такой он, новый спиричуэл, — может, не очень духовный, но точно душевный.
