«Крик Каира» — название, которое лучше бы подошло группе, играющей панк или рэп, чем джазовому трио. Но лидера Le Cri du Caire, египетского вокалиста Абдуллу Миниави, этим не смутишь. Он действительно готов доходить до крика, лишь бы достучаться до сердец слушателей. Как свидетельствуют очевидцы, Миниави в этом преуспевает: у многих зрителей во время выступления трио наворачиваются слезы на глаза. И это несмотря на языковой барьер, ведь поет Миниави на арабском, а выступает чаще всего в Европе.
Старая египетская мудрость гласит: кто познал музыку, тот познал космос. Доподлинно неизвестно, с какими такими космическими каналами напрямую соединен Абдулла, но ощущение этой трансцендентальной связи пронизывает любой проект, к которому он прикасается. Le Cri du Caire — его первый и единственный джазовый ансамбль; чаще всего он работает с электроникой. Но именно в акустическом формате, в окружении виолончели и саксофона, а также трубы Эрика Трюффаза, который присоединяется к трио, исступленный, перенасыщенный эмоциями вокал Миниави находит подобающее музыкальное обрамление и подкрепление.
Миниави вырос в Саудовской Аравии в консервативной семье профессора арабского языка. Учился он дома, почти все науки осваивал самостоятельно. С детства постигал суфизм под присмотром отца и поэзию — вопреки его воле. А когда достиг совершеннолетия и вернулся в Египет, то попал в самый разгар событий Арабской весны, развернувшихся на площади Тахрир в Каире. Окрыленный духом перемен, Миниави сдружился с электронными музыкантами, стал читать протестный рэп и немедленно снискал славу одного из самых ярких голосов каирского андеграунда. В этом статусе его и обнаружил Блез Мерлен — создатель фестиваля La Voix est Libre, посвященного свободе слова во всех видах искусства. Мерлен познакомил Миниави с саксофонистом Питером Корсером и, когда стало ясно, что революция провалилась, а гайки на родине закручивают всё туже, помог ему перебраться в Париж, где к музыкантам присоединился виолончелист Карстен Хохапфель. Трио сразу нашло поклонников — в их числе Эрик Трюффаз, который с тех пор выступает с Le Cri du Cairo так регулярно, что ансамбль даже принимают за квартет. Но до записи альбома дело дошло только сейчас.
Что сразу впечатляет на «Le Cri du Caire», помимо любопытной конфигурации трио (виолончель, саксофон и голос — нечасто такое встречается), так это ощущение внутреннего пространства, пронизывающего музыку. Композиции тут объемные, словно их изнутри накачали воздухом. Отчасти причина в акустике помещения, где шла запись — музыканты выбрали для этого аббатство Нуарлак постройки XII века, и стены средневекового монастыря добавили в звук мистического эха. Еще одна разгадка лежит в подходе Корсера и Хохапфеля к сочинительству. Каждый из них по-барочному лаконично и строго разворачивает драматургию в пределах своей мелодической линии, предпочитая смолчать, чем сказать слишком много. Например, в «Balaya» инструменты проявляются короткими пунктирными фразами, пока голос медленно выстраивает мелодическое крещендо. В «Le marcheur» вокал вообще остается наедине с саксофоном, соревнуясь с ним в способности исполнять вибрато. В «Kon Kama Kano» скромный аккомпанемент в доброй части композиции составляют удары, которые Хохапфель наносит по деке виолончели. Всё это помогает не отвлекаться от главного — невероятно виртуозного голоса Абдуллы Миниави, который насыщает сдержанную музыку интенсивной палитрой от гнева до всепрощения.
Этот голос, несомненно, — большое приобретение для европейского джаза. В нем нет ни светского шика, ни вежливой точности, с которыми обычно исполняют стандарты, зато есть боль и желание прожить ее через творчество. Он то обрушивается ураганом, то застывает в гипнотическом трансе. Он нащупывает самый нерв и давит на него, пока в глазах не потемнеет и не замаячат звезды. Возможно, именно этот космос и имели в виду египтяне, говорившие о познании музыки.
Слушать на Apple Music | Spotify | Bandcamp
