Часто забывается, что импровизационная музыка во многом ближе к музыке народной, нежели академической. В 60-х, когда зарождалась европейская свободная импровизация, ее первопроходцы, кажется, старались избежать любых отсылок к музыке предков. В их корнях значились обычно композиторы-авангардисты XX века, разрабатывавшие расширенные техники игры на инструментах и сложные музыкальные формы, — и они тоже не так уж часто обращались к корневой музыке. В 70-х начался подъем интереса к условной world music, что нашло отражение и в мире импровизационной музыки.
С тех пор связь с традициями всё больше проявляет себя даже не в собственно музыкальном материале, но в том, что окружает музыку. Например, исполнители сами разрабатывают свои техники игры, а не руководствуются учебниками для композиторов с объяснениями, как осуществляется тот или иной прием. Единственным учителем становится только практика, ничего больше. Повторить многие звуки определенного музыканта никому другому просто невозможно — для этого не существует должной записи в нотах, каждая препарация или объект работают индивидуально в сочетании с конкретным инструментом. Родство проявляется также в социальной сфере: главенство контекста «здесь и сейчас», необязательность документирования, шероховатости и прочие особенности исполнения, неприемлемые в музыке академической.
Тем не менее коллективов, которые скрещивают традиции и импровизационную музыку современного разлива (грубо говоря, такую, в которой преобладают расширенные техники и сонорные элементы) немного. Один из ярких примеров — квартет Lumpeks, состоящий из трех французов-инструменталистов и вокалистки польского происхождения, которая также играет на перкуссии. Их дебютный альбом, крайне интересный, был издан в 2020 году на лейбле Umlaut, а сейчас там же вышло продолжение.
Трубач Луи Лоран, саксофонист Пьер Борель и контрабасист Себастьян Белиа — выходцы из парижской школы современного импрова. Все они безусловные виртуозы и легко могут играть любую музыку, что успешно и делают в различных группах. Этот бэкграунд они привнесли в Lumpeks. Однако главная фигура коллектива — Ольга Козел. Она задает основу то голосом, при помощи народных польских мелодий, то плясовым ритмом, за счет различных ударных инструментов.
Трио прорабатывает каждый мотив на свой лад, разукрашивая мелодический материал приемами звукоизвлечения родом из фри-джаза. Это хорошо прослушивается в партиях альт-саксофона Бореля. Например, его мультифоники и передувания в песне «Dimanche au téléphone» вполне уместны были бы в других его коллективах, разрабатывающих непростой композиционно-импровизационный джаз, — Die Hochstapler и Schnell. Контрабас Белиа иногда выдает плотные длинные ноты, словно взятые с альбомов акустического дроуна (а еще в арсенале иногда появляются дроун-боксы). Труба Лорана иногда словно бы теряется на заднем плане, но это лишь из-за обилия используемых техник игры, когда труба может звучать не совсем так, как труба.
Сам материал одновременно богат на разные мелодии — от баллад до польки — и однотипен, последователен в своем подходе. Это заслуга Ольги, которая плотно погружена в свою родную музыку, но не столько старается сохранить ее естественное звучание, сколько предоставить мелодии и ритмы группе, чтобы переосмыслить и представить их в новом прочтении, своем собственном. Lumpeks вполне преуспевают в этом деле и звучат максимально органично. Ноги сами начинают притаптывать, а не это ли главное в ритмической музыке? Тот случай, когда вторым альбомом квартету удалось убедительно доказать, что первенец не был случайной удачей.
