На обложке девятнадцатого по счету студийного альбома американской пианистки и вокалистки Патриши Барбер красуется неоновая вывеска с надписью «Clique!». Сполохи света прорезают темноту и освещают фасад ничем не примечательного здания. Так мог бы выглядеть вход в ночной клуб на знаменитой «джазовой миле» в манхэттенском Мидтауне. Насыщенно-красный, цвета театрального занавеса, фильтр подсказывает, что внутри вас ждет если не бурлеск-шоу, то хотя бы коктейльная карта на несколько страниц. Наверняка это не совпадение. «Clique» — первый за 21 год альбом стандартов, который Патриша Барбер записала после пластинки «Nightclub»; вот вам и клуб, которому обложка, очевидно, без обиняков передает привет. Ни одной авторской песни Барбер тут нет — всё сплошь вещи из репертуара легенд вроде Фрэнка Синатры, Телониуса Монка, Эллы Фицджеральд. Но если «Nightclub» в свое время стал поворотной точкой в карьере Барбер и вывел ее из обоймы «старательных» и «подающих надежды» на орбиту настоящей большой дивы кул-джаза, то у «Clique» задача другая. Этот альбом стопроцентно соответствует своей обложке: он обещает приятный вечер в нуар-обстановке — без умничанья, попыток сказать что-то новое или вершить революцию — и добросовестно отрабатывает эту задачу. С элегантностью, на которую способна только Барбер.
Материал для «Clique» собирался из номеров, которые певица и пианистка исполняла на бис во время допандемийных концертов. Как ни странно, принцип «анкор, еще анкор» сработал как надо: совершенно разные композиции в новом переложении действительно соединились правильным образом, что называется, до щелчка. Заслуга во многом принадлежит музыкантам, с которыми записывалась Барбер, — ее бессменному контрабасисту последних лет Патрику Малкахи и ударнику Джону Дайтемайеру. Достаточно послушать, как игриво контрабас открывает альбом: его вступление к шлягеру Синатры «This Town» звучит так заговорщицки-фривольно, как будто город, о котором идет речь, — это как минимум Город грехов Фрэнка Миллера. Без почвы, которую «утаптывают» перед приходом певицы ее соратники, точеные, без единой лишней ноты, фортепианные пассажи самой Барбер повисли бы в воздухе. Лаконичность и морозец, с которыми играет Патриша, во многом стали ее фирменным почерком, но на «Clique» и игра, и голос ее обрастают плотью и кровью. Это особенно заметно на балладе «Trouble Is a Man», превращенной в тягучее танго. Голос Барбер будто отталкивается от неутомимого мотора ритм-секции и становится крепче, эмоциональнее. К середине альбома от кул-джазовой прохлады не остается и следа, особенно когда к компании музыкантов присоединяются гитарист Нил Элджер (максимальный чилл на «Samba de Uma Nota Só» Антониу Карлоса Жобима) и саксофонист Джим Гайоретто (на простенькой, но ужасно симпатичной боповой «Shall We Dance»).
И совершенно логично, что завершается альбом максимально чувственной нотой — пробирающей до мурашек «All in Love Is Fair». Только в версии Барбер песня Стиви Уандера теряет весь свой патетизм, оголяется до нервов и штрихпунктирной аранжировки, исполняется едва ли не полушепотом. Так, конечно, получается тише — но ведь и время уже позднее, концерт подходит к концу. С финальным аккордом становится понятно, что эта пластинка, сложенная из концертных «каверов», — сама по себе готовая программа, идеальный лайв, который, увы, в ковидные времена оказался сыгран пока только для виртуальных слушателей. Но сыгран так, что ни малейшего сомнения ни в мастерстве написания аранжировок, ни в остроте игры, ни в бесконечном шарме 65-летней Барбер не возникает. Как резюмирует она сама в строчке из «The In Crowd»: «Other guys imitate us, but the original is still the greatest». Всё так, подтверждаем: она по-прежнему лучше всех.
Слушать на Apple Music | YouTube Music | SoundCloud
