Для британского духовика Джона Сурмана начавшийся год обещает быть щедрым на юбилеи. Ему исполняется 80 лет, а его дебютной записи «John Surman» — 55. Выходит сороковой (!) его альбом на лейбле ECM — «Words Unspoken». Он же, по совпадению, сороковой альбом, на котором Сурман указан в качестве бэндлидера. Красивые цифры, как ни крути.
Сурман в том возрасте, когда прыгать через голову ради новой записи уже необязательно. Его имя вошло в историю. Издание «AllAboutJazz» лет пятнадцать назад назвало его лучшим баритон-саксофонистом со времен Джерри Маллигана — и с тех пор не изменило своего мнения. Список тех, с кем он разделял сцену и студию, слепит глаза: в нем имена Джона Маклафлина, Джека Деджонетта, Пола Блея, Ануара Брахема, Дэйва Холланда. Манеру Сурмана узнаешь с пары нот. Он давно отточил свой особый, мистический, словно присыпанный волшебной пыльцой звук саксофона и кларнета. Проявил он себя и как композитор, причем с самых разных сторон. Он писал музыку для саксофона соло, квинтеты для струнных, сюиты для ударных с духовым ансамблем, произведения для органа и хора на 80 человек, музыку для фильмов, теле- и радиоспектаклей. И, конечно, театра — половина «Снежного шоу» Славы Полунина держится на мелодии «Edges of Illusion».
Словом, если Джон Сурман решил бы записать полтора часа угашенного эмбиента на флейте (привет, André3000), даже это сошло бы ему с рук. Но в том-то и дело, что халтурить он попросту не умеет. А потому в очередной раз доказывает, что в прекрасной форме: легкие его полны кислорода, а голова — идей.
Главная задача «Words Unspoken» — исследование максимально интуитивной музыки. Шло оно так: Сурман приносил в студию набросок будущей композиции, а дальше без каких-либо обсуждений разрабатывал его вместе с другими участниками квартета — гитаристом Робом Лафтом, вибрафонистом Робом Уорингом и ударником Томасом Стрёненом. Интуиция их действительно не подводит. Пока Сурман умопомрачительно взмывает в выси то на баритоне, то на сопрано-саксофоне, они выстраивают вязкий, повторяющийся фон, обеспечивающий глубину звучания. Тем любопытнее моменты, когда один из музыкантов вдруг вступает в динамичный и техничный диалог с вечно лидирующим Сурманом: в «Pebble Dance» и «Hawksmoor» это делает Уоринг, в «Onich Ceilidh» и «Bitter Aloe» — Лафт, который вываливается на слушателя без остатка, словно не может больше скрывать свою виртуозность. Чем ближе к финалу, тем мелодически и гармонически более сложным становится альбом, и это, пожалуй, единственный его минус — от растущего напряжения и длительности (61 минута) начинаешь уставать.
В остальном же «Words Unspoken» служит хорошим напоминанием, за что именно мы любим Джона Сурмана. Какой бы инструмент он ни взял, он умудряется создать особый мощный и проникновенный звук, способный заполнить церковь. В какие мудреные соло ни уходил бы, он всегда возвращается к простым, по-фолковому напевным мелодиям. С какими бы музыкантами ни играл, в любой компании он превращает музыку в подобие метафизического разговора, очищающего душу и разум. Нам остается только слушать и наслаждаться.
