Дебютный альбом польско-британского проекта Tryp Tych Tryo — это джаз беспокойного времени. Музыка на нем звучит как эпилог к смутным временам пандемии и одновременно как пугающий саундтрек к современным хаотичным реалиям. Если название Tryp Tych Tryo вам ни о чем не говорит, то имена его участников, возможно, окажутся знакомы. Трио объединяет польского контрабасиста Войцеха Мазолевского, исполнительницу на духовых Тамар Осборн (известную также как Тамар Коллокьютор) и барабанщика Эдварда Вакили-Хика. Все трое — значимые фигуры на эклектичной импровизационной сцене Лондона последних лет, и почерк каждого хорошо виден в итоговой работе.
Главным инициатором создания трио стал Мазолевский — один из ведущих польских джазменов, который широко известен благодаря своим студийным и живым выступлениям как в Польше, так и за ее пределами. Сочетая джаз с электроникой, фолком и инди-роком, он экспериментирует с жанром, вдохновляясь одновременно очень разными артистами — от Майлза Дэвиса и Кшиштофа Комеды до Nirvana и Aphex Twin. Именно он собрал музыкантов в сентябре 2020 года в студии на окраине Варшавы. Запись родилась неожиданно, из студийной импровизации — ее авторы даже не думали, что материал обретет форму полноценного альбома.
Двое других участников группы тоже заслуживают краткого представления. Эдвард Вакили-Хик, который теперь выступает под традиционным африканским именем Нациет в честь своих нигерийских предков, известен по работе с Sons of Kemet, джаз-афро-панк-группой Шабаки Хатчингса. Играл он и с рэпером Roots Manuva, пианистом Эшли Хенри, вокалисткой Sault Клео Сол, афробит-группой Kokoroko и другими. В трио он отвечает за дух афрофутуризма. Тамар Коллокьютор же привносит влияние классической музыки, афробита, индийской традиционной музыки и, конечно, джаза — с акцентом на спиричуэл и модальность. Тамар известна по своим альбомам на лейбле On the Corner и считается одной из ключевых фигур в каталоге этой звукозаписывающей компании.
Заглавная композиция альбома «Three Colours of the Sun» — это спиричуэл-джаз с оттенком архаичной мистики, создающий за десять минут завораживающее, эпичное и тревожное звуковое полотно. Представьте «Journey to Satchidananda» Элис Колтрейн, помножьте на обдающие холодной безнадежностью абстракции Роба Мазурека, добавьте психоделической театральности Джима Моррисона и The Doors — музыка Tryp Tych Tryo находится где-то в этом пространстве. Их джаз наполнен мрачным пессимизмом, временами переходящим в апокалиптические ноты. Если угодно, перед нами дарк-джаз, хотя приставка «спиричуэл» точнее передает суть музыки: это по-прежнему джаз, уходящий в глубину личных и философских переживаний, ищущий высший смысл, наполненный медитативным звучанием.
Композиция «Air Water Fire» развивает настроение «Three Colours of the Sun», увлекая слушателя в темный хтонический водоворот. Наружу выходит вязкая тоска, переданная в стиле африканских мифов. Напрашиваются ассоциации с недавним альбомом «Pantheon» Игоря Яковенко и Петра Ившина с его славянским мифотворчеством и языческими мотивами. Еще одна вещь на альбоме, к которой хочется возвращаться снова и снова, — «Aries Journey Under the Libra Moon». Флейта и саксофон Тамар Коллокьютор, пропущенные через электронные эффекты, причудливым эхом ложатся на тяжелую ритмическую основу, созданную басом Мазолевского и африканской полиритмией Хика. Музыка звучит сыро и грязно, в полной мере передавая ощущение импровизационной сессии.
Появление Tryp Tych Tryo сегодня неслучайно. В джазе нашего времени всё чаще звучат темные оттенки, и музыка трио не поднимает слушателя к небесам, а погружает его в тревожный поиск ответов. Она умело сочетает философскую меланхолию польской сцены, унаследованную от Кшиштофа Комеды, и экспериментальный дух британского джаза. В этом смысле трио Мазолевского оказывается близким к другим польским исполнителям — например, к трио Рафала Мазура, которое исследует минималистичные и мрачные текстуры, или к трио Марцина Василевского, в чьем звучании тихая грусть и философские мотивы становятся центральными элементами. Tryp Tych Tryo не стремится украсить реальность, а погружается в ее сложные слои. Возможно, для джаза это способ оставаться значимым — улавливать пульс времени, не боясь выражать и мрачность, и сомнения, и тоску.
