Джошуа Абрамс — важный человек для эклектичной, странной сцены инструментальной музыки Чикаго. С кем он только не сотрудничал за тридцать с лишним лет профессиональной деятельности: с гитаристом Джеффом Паркером и барабанщиком Майком Ридом, корнетистом Робом Мазуреком, Сэмом Прекопом из образцовой для чикагского стиля инди-группы The Sea and Cake, с флейтисткой Николь Митчелл и даже, если уж выбираться за границы американского «города ветров», с канадскими построкерами Godspeed You! Black Emperor.
Логично, что при таком опыте своя музыка у Абрамса всегда получалась вдохновленной не только джазом, но и пограничными и параллельными мирами: безграничным роком 70-х вроде группы Can, эмбиентом, фольклором народов мира. В этом плане Natural Information Society — проект очень показательный. Начинался этот коллектив как исключительно сольное детище Абрамса, центральным элементом музыки которого был инструмент гимбри (он же синтир) — трехструнная басовая полулютня, играющая важнейшую роль в музыке североафриканской народности гнауа (населяет главным образом территорию Марокко). Постепенно Natural Information Society разросся в настоящую группу, состав которой постоянно меняется.
Музыка Natural Information Society исследует тему транса, завораживающего экстаза, который могут вызвать повторяющиеся ритмические паттерны. При этом совершенно нельзя сказать, что она напрямую вдохновлена той же музыкой гнауа, в которой экстатический компонент тоже предельно важен. Да и вообще разобрать конкретные влияния сложно. У Natural Information Society за почти полтора десятилетия сформировалось свое звучание, а у Абрамса как лидера — четкий композиторский почерк. В исполнении этого коллектива как длинные, большие вещи, так и короткие миниатюры — всегда действо, не лишенное драматичности, развития и сюжета. Даже если композиции поначалу кажутся статичными, а их структуры — одинаковыми.
Предыдущий альбом «descension (Out of Our Constrictions)» был записан Natural Information Society с саксофонистом Эваном Паркером. У трех из восьми произведений на «Since Time Is Gravity» тоже есть формальный соавтор. Разница, правда, в том, что Ари Браун — тенор-саксофонист, ветеран чикагской музыки с 60-х годов, — уже участвовал в записи других пластинок NIS на правах члена группы. Но если раньше его саксофон был одним из многих голосов, формировавших общий хор звучания коллектива, то на «Moontide Chorus», «Is» и «Gravity» (тех самых трех композициях с его импровизациями) Брауну определена однозначная солирующая роль. Почти 80-летний Браун играет медленно и предельно мощно, как всегда для себя — сильно по-блюзовому, но при этом он органично вписывается в совсем неблюзовую музыку Natural Information Society. Кажется, что во всех этих трех треках, особенно на закрывающем альбом «Gravity», NIS и Браун будто пытаются вызвать катарсис, огромную волну эмоций и чувств, но останавливаются перед самым ее появлением.
Остальные пять композиций на «Since Time Is Gravity» — неважно, сыграны ли они группой или только самим Абрамсом соло, а такие тоже имеются, — пусть и похожи по фактуре, но подобного эффекта уже не производят. Это не значит, что они хуже или лучше. Просто это немного другая музыка, и драма в ней разыгрывается другими методами. В некоторых из этих треков, вроде «Stigmergy», слышны то ли влияния старого бибопа, то ли какие-то мотивы из позднего романтизма. В других, как в этюдах для гимбри «Wane» и «Wax», слышатся интонации эксцентричного американского примитивизма, то есть старой гитарной музыки вроде Робби Басё.
Впрочем, не исключено, что автору рецензии это всё — и блюз, и Басё, и романтизм — почудилось и померещилось. Но вот что совершенно точно, так это то, что Джошуа Абрамс с коллегами не просто так сталкивают друг о друга Америку и Африку, прошлое и настоящее, разнесенные друг от друга во времени и расстоянии традиции. С помощью этих антитез они в конце концов создают единую, уникальную и не похожую ни на что музыку.
